Все беды прошлые сжигай
Без сожаленья, слез, тоски,
Прости, прощай, не вспоминай,
Любовь и ненависть – близки.

.

Сжигай мосты, любовь ушла.
Не жди возврата чувств былых.
Сжигай мосты, не помня зла,
Сметая пыль со стен седых.

.

Искрится воздух января —
Под вздохи сонных домовых.
Тоской срывает якоря,
В ночи от снов пустых людских.

.

Растает снежной ночи холод
В преддверьи нового рассвета,
Но поздно братец, ведь не молод,
Всё четче отголосок эха….

.

Прекрасен амариллис, как заря.
Сегодня пламенеет для тебя.
Закроют дверь ресницы января,
Отчаянно всё прошлое дробя…

***

на фото цветок амариллис, во всей его пламенеющей красе.
****

ЭКСПРОМТЫ МОИХ ДРУЗЕЙ

Irma пишет:

29 января 2012 в 2:16

Искрится воздух января —
Под вздохи сонных домовых.
Тоской срывает якоря,
В ночи от снов пустых людских.
………………………

Спят беспробудным сном сердца,

покрыты льдом слова любви,

и вьюги на листе крыльца

все пишут…с прошлым разорви.

.

Все рву и рву, а толку нет,
примерзла накрепко та нить.
Весенний, может быть рассвет
костер поможет оживить.

.

И слижут лепестки цветка
кровавой плотью боль и грусть…
Мосты горят во все века,
назад дороги нет…и пусть!

.

Уютный одеял атлас
манит своим медвежьим сном,
день прожит, свет его погас.
Зима пока что за окном…

СТРАНИЧКА

Irma

http://prozaru.com/author/Irma/

Проснулся Мартин в хорошем настроении. Последний предпраздничный день, потом долгие выходные. У него столько планов на эти дни. Он потянулся и весело вскочил с постели. Мартин подошел к окну и долго наблюдал, как просыпается утро. Темнота рассеивалась, и постепенно начинал алеть край неба, отсвечивая зайчиками от оконных стекол соседнего дома. Все незаметнее становились танцующие тени от клена, на стене его комнаты. Погасли фонари уличного освещения, а минут через двадцать стало совсем светло.

Read More

Лето в морских волнах плескалось,
От восхода солнца до заката дня.
Ты помнишь, как всё начиналось,
Как собирали капли слепого дождя?

Аромат магнолий поил Ривьеру,
В сердца вливая — веру желанную.
Рука в руке, бродили по скверу,
В мечтах, лелея надежду туманную.

Спросил:- хочешь ли со мной идти,
По волнам соленым до самой луны,
По дорожке лунной от Атлантиды,
До Млечного Вместе добраться пути?

С иллюзий осень, сорвав покрывала,
Разметала лепестки белоснежных грез.
Убегали поезда от ночного вокзала,
Вдаль унося осколки горячие слез…

Следы звезд на водную гладь легли,
Дорожкой в мои нереальные сны,
С занятной мимикой бликов луны,
наступающей белой чайкой зимы.

/Санкт-Петербург. Летний сад. Туман/

Петербург в холодном и строгом наряде,
Песня ветра в узорах чугунных решеток,
И, точно в каком-то старинном обряде,
Молитвой звучит из ностальгических ноток.
.

Вечер в ареале теней на фронтоне
Затерялся, в кленовых звездах тихо кружась,
Свою ночь проводит на благостном лоне,
Среди сполохов отражений, слушая джаз.

Раннее утро; молоком выливаясь,
Крадется над Казанским мираж — туман.
Грустит Летний сад, в тишину окунаясь,
С ветрами листву золотую ловя в капкан.

Под надзором кружевных подъемных мостов
В жемчугах невских вод – стали мерцанье.
Это осень пришла к нам сквозь сотню веков,
В танцах дождей — эпохи Петровской дыханье.

День дремлет, в полуденный сон погружаясь,
С грустью поздней осени дары принимая.
В каналах отраженья плывут качаясь,
Небосводом в облачных заплатах играя.

Монотонно дождь в своем бескорыстье.
Сквозь мечты нелепые — недосмотренных снов —
У Чистых прудов ловит небо и листья.
Забвенья кистью взмахнув вдоль фасадов домов.

Закономерности

Кружатся в закономерности сутки
Темную ночь, светлый сменяет день.
Струится время, через промежутки,
Коснувшись невесомо, словно тень.
Летят стрелы слов, ранят, как жало
Пронзая штыком из наших кошмаров
Разрывая пульс миллионом ударов
По гальке ступая ногами устало
Сентябрь пришел с осенним пожаром.

Алых магнолий аромат разливаясь
Тайны рождает на морском берегу.
Шелком волны, ступней нежно касаясь,
С бризом крадутся, как краб по песку.
.
Под мелодию танго танцует волна,
Всплывет желание вернуть всё назад.
На волшебном берегу осталась душа,
Рассыпались звезды, в море ушел фрегат.
.
Живо все, словно было только  вчера,
В твоей сильной руке — моя рука,
Но расставаться нам настала пора,
Пришла печаль, за нею следом тоска.
.
Оскар Строк  для нас написал своё танго
В мелодии звучит нотка прошлого лета
И ложатся тихо между дольками манго,
Мотыльки воспоминаний — алого цвета.

Я всегда ухожу, только вспыхнет заря

Я ухожу восвояси, в наши те вчера,

Где играли друг другом всегда мы зазря,

Разорваны стали наши дни, глухи вечера.

.

Отправлюсь в дом, где не ждут уж меня

Я уже не огонь, я всего лишь одна зола

И не вспомнить того мне бывает дня,

Когда точно в сказке любовь была.

.

Страх -город мутных фонарей разбудил,

Об умолкнувшем танго молчат зеркала.

Неужели я так мало за жизнь заплатил?

Кофе пятна крапом на крышке стола.

.

Как мне страшно, повсюду одна маята

Черна гроздь винограда, осколки стекла.

Почему тогда по весне, от меня ты ушла

Скажешь: — «Прости»? Но ты уже не моя.

Мечтал берегом стать из золотых песчинок
В океане наших нереальных страстей
Страсть рассыпалась арабеской картинок
Сквозь пальцы, от меня убегающих дней….
.
Ливадия, лестница вверх, кипарисов строй.
Этот миг я запомнил, была тогда ты со мной
Музыку междометий нес ветерок под луной,
Запах шелка кожи твоей, прихватив с собой.
.
Цветущих магнолий дурманил, пьянил аромат,
Между мраморных статуй ты спускалась к воде
Не хватало сил, для того, чтоб вернуться назад….
Уже не забыть ту лунную ночь, ни мне, ни тебе.
.
Воду морскую с луной, зачерпнув осторожно
Смотрела на звезды сквозь струи летящей воды
Южная ночь, вальсировала меж нельзя и можно
Слизывал с  песка призывно прибой твои следы.
.
Падал сарафан изумрудный на острие клинка
Нагую в ночи по лунной дорожке волна увела
В ожерелье жемчужное ее вплеталась тоска
И рассыпалась аккордами вся ее морская душа.

Крадутся тени опираясь
На все свои четыре лапы,
То лезут, в поручень цепляясь,
Как силуэтов рой – мохнаты.
.
Бредут по улицам пустынным
Прохожим вслед, то обгоняя,
То вверх они в прыжке экстримном,
Взлетают, устали не зная.
.
Но, в ночной тиши, часа так в три,
Ты в свое оконце посмотри,
Сказочно на стенах там в ночи,
Кружат с ветром танго до зари.
.
Скорей спеши, тени так легки,
Призраки они, ночных видений,
Их таинство души вплетай в стихи,
Как сагу вечных наших рдений.

В доме переполох. Мой Француз-монстр, сгорел. Совершенно не включается. Обидно до слез, Он мертв окончательно. Все попытки реанимировать это чудо техники, не приводят ни к какому результату. Снимаю крышку,осматриваю платы и блоки. Попеременно перекидываю корды, но возврата к жизни моего кормильца и друга не предвидеться.

— Миленький! Ну, включись! – Клянчу я у этой своенравной железки.

— Ах, ты сволочь бездушная. – Приговариваю я в запальчивости, выдергивая штекеры из гнезд. Все. Точка кипения доходит до предела. Выглядываю в гостиную.

— Ну, чего ты сидишь? – Уже переходя на зловещий шепот, тихо рычу я на своего благоверного.

Он сидит, развалившись на диване, поигрывая в руке пультом от телевизора и уставившись в «ящик» с блаженным выражением лица. Вся его поза выражает полное равнодушие, по поводу моей скорби, в связи с кончиной моей любимого члена семьи.

— Ну, ничего! – Думаю я, и пытаюсь утешить себя мыслью о том, какая у меня будет мина на лице, когда у него потеряется очередной суперский брызговик, от его машины. Я уже предвкушаю, как я всплесну руками и театрально воскликну:

— Да, что ты говоришь? Это же надо! — Ну это я потом. Я ему все припомню. Сейчас главное  не сорваться, одеть на лицо многообещающую мину и выманить его  любым способом из квартиры, что бы отвезти в ремонт моего дружка.

Кошачьим шагом передвигаюсь по квартире, взяв в руки телефон, я пытаюсь дозвониться до своего знакомого системотехника. Ура! Серый еще не спит, и согласен посмотреть, что там с моим процессором.  Серега живет почти рядом, но не тащить же мне эту железку в руках

— Дорогой! Ты отвезешь меня? — Я наклоняюсь и так ласково заглядываю в глаза Дорогому.

— Ты вообще на часы давно смотрела? – ехидно улыбается Драгоценный.

Выхожу в прихожую и начинаю обуваться, оставив его реплику без ответа. Пауза затягивается, а по сценарию побулькав для приличия и во имя мужского самолюбия, он должен уже выйти тоже. Но он выдерживает паузу.

-Ну все. Дорогой ты попал. — думаю я, и снова улыбаясь тихонько возвращаюсь в комнату.

-Ну, давай, вставай. Давай отвезем этого «тваренка». – Елейным голоском поскуливаю я возле ушка милого. Он встает, подхватывает процессор и несет его торжественно на вытянутых руках  вон из квартиры, напевая мелодию вальса Мендельсона.

На его лице счастливая улыбка победителя. Ну и правильно. Паузу выдержал, можно и помечтать.
-Соперника не будет наверное долго. На этого француза запчастей найти трудно. А это значит, что несколько дней в квартире будет идеальный порядок, завтрак во время, обед и ужин. Если повезет, может быть и пироги появятся. — Думает он и очень аккуратно укладывает на заднее сидение машины своего соперника.

Серега уже ждет нас у подъезда. Он забирает мою драгоценность и обещает позвонить завтра.

Каждый лелеет свою мысль и имеет свои планы, но в одном мы едины, всегда замечаем красоту ночи. Нам всегда нравились ночные прогулки по нашему району. Здесь так красиво. Во дворах растут, как невесты белоствольные березы и  громадные голубые ели. Сегодня стоит звонкая тишина. Сейчас уже просто видимо поздно и  тишину нарушает лишь шелест падающего снега с деревьев. Оттепель. На черное небо выкатывается огромным шаром полная луна. Она еще только в начале небосклона. Она теплого, желто-оранжевого неестественного цвета. На тоненьких березовых веточках еще кружевами лежит снег и малейший порыв ветра или звук и снег осыпается. Он срывается с веток и летит вниз, шлепаясь о землю маленькими мокрыми медузами. Ночь кажется волшебной. Возможно она уже одна из последних такая, кружевница зимы. Я сжимаю кулачки и вскидываю руки к небу, выпрямляя ладони по направлению к луне, набрав полные легкие воздуха и кричу:

-Люди! Не спите! Весна идет! – Драгоценный облокотившись на дверь машины, умиротворенно улыбается и крутит пальцем у виска. Эту улыбочку – кота, я хорошо знаю. Меня не проведешь. Я даже знаю, о чем он сейчас думает. Мечтатель! Он так весел. Наверное думает, что если мой «монстренок» во временном плену нашего системотехника, то я уже помчалась варить борщ?

— Ну и пусть помечтает. — Думаю я. Глупый он не знает, что у меня уже приготовлены две великолепные книги. По пути к дому мы прихватываем в магазине мартини и апельсины.

-Как же хорошо и уютно дома. Он ласково опускается на одно колено, расстегивает замки на моих сапогах и аккуратно их снимает. Затем помогает снять мою белоснежную шубку и спешит на кухню. Я захожу в спальню и ловким движением закидываю под подушку свою книгу Харуки Мураками «Джазовые портреты», а на самое видное место на тумбочку кладу книгу Торнтона Уайлдера — «Теофил Норт».

-Как хорошо, когда не шипит этот треклятый компьютер. – Говорит он, входя в спальню с подносом в руках.

Завораживающе пляшут языки пламени в камине. В углу, над высоким тубусом увлажнителя воздуха, висит облако тумана из микроскопической водяной пыли, переливающейся мифическими всполохами от лазерной подсветки.

Волшебный вечер предвещает  весьма  романтическую ночь. Мы пьем мартини со льдом и апельсиновым соком.

— Дорогой, включи хоть музыку. – Говорю я.

Он ставит три диска с моими любимыми мелодиями инструментальной музыки.   Такая прелюдия,  обещающая безумный секс. И тут его взгляд цепляется за книгу.

Мой Драгоценный берет книгу и присаживается на краешек кресла. Минут через пятнадцать он устраивается удобнее, уже не выпуская из рук книгу. Он так увлекся, что ничего уже не слышит и не видит вокруг.

-Клиент готов! — Понимаю я. Достаю из-под подушки свою книгу и спокойно иду на кухню читать. Из остывшей ванны, на пол скатываются снежные облачка пены. Борща завтра не будет. Его еще надо заработать кой-кому.

-Как же все-таки легко соблазнить мужчину! – Думаю я, закрывая последнюю страницу книги, смотрю в окно и любуясь алыми облаками отражающими солнце на рассвете. Они как и мои мысли,  медленно плывут над грядой снежно-белых гор.