LA PASSATEMPO

Феадосий Селеверстович - мой дед.

Его понять без смеха и все помнить,
Помнить то, о чем всегда он говорил.
Его заветы в точности исполнить,
Ведь меня и жизнь он искренне любил.

Баловал и холил, шалости прощал,
Все девчоночьи капризы выполнял,
Туфельки на шпильках внучке покупал
И с улыбкою репризы сочинял.

Мне шептал на ушко: — «Беги от скуки.
Пока в душе весна — ты детка молода.
Будут в жизни и осенние разлуки,
И серебром головушку покроет седина.

Возьми от жизни в юности, что хочешь,
Ведь не терпит время звонкой пустоты.
Беги и совершай свои ошибки
Ты под куполом персидской синевы».

Осенний марафон окончен. Зима.
Лед сковал леса, поля и горы,
На Черном, девятибалльные шторма,
Уж поднимают ящичек Пандоры.

/ февраль 1969 год. на девятый день. /

© Copyright: Надежда Фелькер Матвеева, 2013
Свидетельство о публикации №213092000319

Самое неотвратимое в жизни человека это воспоминания. Человеческий мозг действует, как огромная ментальная губка, впитывающая события с давних времен для, по-видимому, неисчерпаемого банка памяти, который способен удерживать воспоминания прошлого, настоящего и будущего в своих податливых серых границах. Хотя, разумеется можно забыть что-то и в совершенно сознательном состоянии, наш мозг, как слон не забывает ничего. Когда, что-то случается, память по-видимому, никогда уже этого не забывает. Существует несколько видов памяти и перечислять их не буду. Это уже научные изыскания. Но мы иногда с друдом вспоминаем имя знакомого нам актера, а оставшись наедине с собой и погружаясь в раздумья нас отакуют воспоминания. Всплывают воспоминания наиболее значимых событий и те, которые были более стрессовыми, будь то радостьи воспоминания или горя. Главный вопрос в этом, на каком уровне храняться эти труднодоступные воспоминания? И что еще важнее: как мы до них добираемся? Говорят, что память с годами стирается, но это не верно. Гиппокамп сохраняет воспоминания глубоко внутри мозга. Мы постоянно переписываем историю своей жизни, не осознавая этого. В своих трудах профессор Калифорнийского Университета Макгоуэн, описывает состояния мозга и памяти. Вот в своих трудах он приравнивает память к воображению, а ОНО позволяет творческим людям “сотворять миры”, которых могло на самом деле не существовать, пока мы не создали их у себя в голове. Я думаю вы понимаете, что я имею ввиду? Иногда мы пишем свои рассказы  подтверждая эту гипотезу. Мы сами говорим о том, что воспоминания заставляют писателя  писать и без этого не появились бы на свет прекрасные произведения Но  старайтесь быть осторожными в своих воспоминаниях. Не давайте им погубить весь тот мир, который вы создали вновь.

В книге “Семь грехов памяти” ведущего исследователя памяти Дэниэла Шектера, руководителя кафедры психологии Гарвардского университета, описаны Семь основных грехов памяти. Одним из них является УСТОЙЧИВОСТЬ — нежелательное воспоминание тревожащих сведений. Эти тревожащие воспоминания ведут к таким вещам, как фобии, травмы,алкоголизм и в исключительных случаях даже к суициду. Что данные последствия могут влиять на других близких людей. Берегите мир вокруг себя и не давайте воспоминаниям разрушать хрупкость его.
Я советую найти книгу Мери Джонс,  и Парри Флаксман “Загадка дежавю” о сенсационных исследованиях аномалий мышления, памяти и времени. Честно говоря после прочтения этой книги мои горькие воспоминания стали мягче. Они не исчезли, но пришло понимание этих воспоминаний.Все в этом исследовании расчитано на то, что бы освободить человека от травмирующих воспоминаний не за счет стирания самих воспоминаний, а путем их ослабления.

“Ум сам себе хозяин и действительно может превратить рай в ад и ад в рай” /Джон Мильтон/.

Тихо падает снег, кружась над нашей землею,
Усыпляет монотонностью своей и белизной,
Как будто внезапно подверглось все перекрою,
Закована дорога коркой скользкой и ледяной.

Прошлое не отпускает и думой тревожит?
Постарайся, встретится с ним лицом к лицу.
Пусть несошедшейся пасьянс зима переложит,
Дай руку! Зимний танец подходит к концу.

Соленые слезы? Их лучше тихонько пролить,
Пусть падут белым снегом, очищающим землю.
Границам реальности немо с почтеньем внемлю,
Давай же войдем в наш мир мы, как в чистую келью.

Чувства наши — бисерный дождь без названий,
Нам осталось пройти через ветер и вьюгу.
Дождь весенний, смоет след горьких метаний,
В вальсе тихо закружит, подай же мне руку.

Маленький скрипач сыграет вечернюю фугу,
Жернова всегда перемелют зерна в муку.
Звуки скрипки, как плач, как нежная просьба к другу:-
«На тех, кто вас слабей — не поднимайте руку!!!»

Проснулся Мартин в хорошем настроении. Последний предпраздничный день, потом долгие выходные. У него столько планов на эти дни. Он потянулся и весело вскочил с постели. Мартин подошел к окну и долго наблюдал, как просыпается утро. Темнота рассеивалась, и постепенно начинал алеть край неба, отсвечивая зайчиками от оконных стекол соседнего дома. Все незаметнее становились танцующие тени от клена, на стене его комнаты. Погасли фонари уличного освещения, а минут через двадцать стало совсем светло.

Read More

/Санкт-Петербург. Летний сад. Туман/

Петербург в холодном и строгом наряде,
Песня ветра в узорах чугунных решеток,
И, точно в каком-то старинном обряде,
Молитвой звучит из ностальгических ноток.
.

Вечер в ареале теней на фронтоне
Затерялся, в кленовых звездах тихо кружась,
Свою ночь проводит на благостном лоне,
Среди сполохов отражений, слушая джаз.

Раннее утро; молоком выливаясь,
Крадется над Казанским мираж — туман.
Грустит Летний сад, в тишину окунаясь,
С ветрами листву золотую ловя в капкан.

Под надзором кружевных подъемных мостов
В жемчугах невских вод – стали мерцанье.
Это осень пришла к нам сквозь сотню веков,
В танцах дождей — эпохи Петровской дыханье.

День дремлет, в полуденный сон погружаясь,
С грустью поздней осени дары принимая.
В каналах отраженья плывут качаясь,
Небосводом в облачных заплатах играя.

Монотонно дождь в своем бескорыстье.
Сквозь мечты нелепые — недосмотренных снов —
У Чистых прудов ловит небо и листья.
Забвенья кистью взмахнув вдоль фасадов домов.

.

.

.

.

.

Лорето памятью в душе осталось,
В его красе тишиной наслаждалась,
Росою холодной с утра умывалась,
И мечтам о любви там предавалась.
.
Таинственный остров счастьем казался,
В вечной верности милый там клялся.
Прибой, ритмично всю ночь прогибался,
Незаметно час расставанья подкрался.
.
Остров в памяти витает, как наваждение,
Былых счастливо с тобою прожитых лет.
На счастье наше бросили  бед порождение,
Не вытравят памяти сагу, останется след.
.
Душевные раны навсегда не исчезают,
Бумерангом в тиши бередят болью они.
Мимо кораблики белых надежд проплывают,
Осторожно проплыли, а дни попробуй верни.

Лорето — небольшой частный остров и замок на озере Изео в Северной Италии. В конце 5 века здесь был построен монастырь, просуществовавший на протяжении нескольких веков, и, в конце концов, заброшенный в 16 веке. Во время визита на остров кардинала Карло Борромео в 1580 году здесь обитал один отшельник по имени Питер. В конце 19 века историк Габриэль Роза упоминал о наличии на острове Лорето руин древней крепости с двумя башнями и часовней. Сменив несколько хозяев островок достался в начале 20 века капитану Королевского флота Винченцо Ричьери, который в 1910 г. построил здесь неоготический замок и пристань с двумя небольшими маяками. Вокруг замка был посажен хвойный сад. Площадь озера Изео, расположенного в Ломбардских Предальпах, составляет 65 кв.км, максимальная глубина — 251 м, максимальная ширина — 5 км, максимальная длина — 25 км. Озеро заполняет концевой бассейн древнего ледника, имеет крутые скалистые берега..

Время катится по финишной дороге прямой,
От рождения до самой своей черты роковой,
Только птица-душа, всегда летит по кривой.
Бывает жизнь коротка, но срок у каждого свой.
.
Свой срок на взросление, покой и страсть.
Свой рок на венчание, рожденье и смерть.
Мне есть о чем думать и есть, что сказать,
Мой любимый мне жаль, но тебе уже не успеть.
.
Пожалуй, самое время мне, братцы, в море уплыть
На спинах синих китов, которые держат твердь.
Золотой рыбке, свои секреты девичьи открыть,
Отчего взлетает седьмая волна в круговерть.
.
Не могу без тебя оставаться и тебя позабыть.
Незримо натянута леска наших линий судьбы.
Позволь же сегодня мне просто женщиной быть,
За всё заплачу, взяв взаймы у разбитой мечты.
.
Не хочу создавать, не хочу разрушать пустоты,
В избытке грядущей и бывшей уже темноты.
Плеснет серебром, будто смехом людской молвы,
Сомненье и страх, забивая в углы и кусты.
.
Горят уже фонари. Над Невою разводят мосты,
Молчат Сфинксы — каменный страж безумной мечты.
В небе тучи-штандарты начертали черным — холмы,
И взгрустнулось что-то, по ходу житейской игры.

Алых магнолий аромат разливаясь
Тайны рождает на морском берегу.
Шелком волны, ступней нежно касаясь,
С бризом крадутся, как краб по песку.
.
Под мелодию танго танцует волна,
Всплывет желание вернуть всё назад.
На волшебном берегу осталась душа,
Рассыпались звезды, в море ушел фрегат.
.
Живо все, словно было только  вчера,
В твоей сильной руке — моя рука,
Но расставаться нам настала пора,
Пришла печаль, за нею следом тоска.
.
Оскар Строк  для нас написал своё танго
В мелодии звучит нотка прошлого лета
И ложатся тихо между дольками манго,
Мотыльки воспоминаний — алого цвета.

Молча думая, каждый о своем,
Без улыбок вереницей идем.
Не пытаемся мы гореть огнем —
Погашены наши чувства дождем.
.
Дни дождями равнодушья полны,
Капли-слезы бьют набат по стеклу.
В ожиданьях соломенные вдовы,
И лишь след чернил размыт по столу.
.
Не к столу будет сказано слово —
Бела голубка то — из воронья.
Любовь ушла, как тени былого,
Есть ли место, где живут без вранья?
.
Только места такого не знаю
И на розовом — лоскут пятна!
Рукой нетвердой капли стираю.
Может, весна по весне неопрятна?
.
Молодо-зелено, говорят в народе,
А жизнь бывает очень остра на вкус.
Все же красота только в природе
В отличии от человечьих чувств.
***
Глаза в глаза, как бриллианты рос,
Слезы на травах альпийских лугов.
Тур на скале истуканом врос
Охраняя владенья вечных снегов.

Нет в жизни проступка такого,
Который нельзя было б простить,
Как мне понять того, другого
Ведь время жизни — тонкая нить,
.
Можно пластикой исправить лицо
Но возможно, ли память очистить?
Фантомные боли посетят все равно.
Даже если о худом и не мыслить.
.
Мы по жизни из «Клана раненых»,
Боевые камзолы расшиты ранами,
В душной клетке строений каменных
Возраст души определяется шрамами,

@ Светлана Тишкова: Светланка это для тебя.
****
Слышу голос твой и мгновенно душа замирает,
утопает в объятьях,как в родниках с живою водой.
За годом год вся жизнь надо мной пролетает,
Я смотрю на Янцзы неподвижною лодкой пустой.

Несет меня и качает на волнах диапазонов твоих.
В мираж космических далей звучит песни мотив.
Преступление времени — забыло ту весну нас двоих,
Словно в мире уже не осталось надежд и молитв.
.
Слушая многоголосый эфир сегодня грущу,
Через годы и расстояния родной голос звучит,
Но о том, что он любит меня, я в стихах умолчу
Там, в небесах, мне и всевышний и глупость простит.

«ЭЛИЗАБЕТ» — глава 1.
«-«Какое странное чувство. Где-то там, в пространстве вращаются с бешеной скоростью черные и белые, вперемежку с красными, фигуры голограмм, интерференция картин сменяет одна другую, повторяясь с завидной последовательностью. Круги то сужаются, то разбегаются, и нет им конца. Хочется вырваться из этого плена наваждения или страшного сна, но отчего так тяжелы веки? Отчего тело не поддается желанию повернуться и почему, если уже утро я не слышу обычного пения птиц»? — Эльза прислушивается, но в ушах, словно беруши не пропускают в ее сознание не малейшего шороха. Тишина давит и рождает чувство ужаса перед неизвестностью. Лиза пытается закричать, но она начинает понимать, что этот крик только плод ее воспаленного воображения, и от этого становится невыносимо. Эльза пытается пошевелить рукой, но ее пронзает сильная боль, а рука кажется такой тяжелой, что и, сложив все усилия, она не может ею пошевелить. Она чувствует прикосновение кого-то, кто крепко прижал ее руку и держит ее словно в клешнях.»………………………………………………….глава 1.


ГЛАВА 2.
Герман, как и обещал, заехал за ней и Максимилианом в полдень и отвез в аэропорт.
Проводив сына Эльза, вернулась домой. Квартира встретила ее непривычной тишиной с налетом безвыходного чувства тревоги. Раньше, когда она возвращалась с гастролей, дом встречал ее гвалтом, неразберихой, музыкой и криками сына, который кричал:
— «Муля! Муля! Ты мне, что привезла»? – не давая ей, даже опомнится и отдышаться, начинал со смехом и детским восторгом теребить ее пакеты. Алекс же, как всегда стоял в проеме двери, смотрел снисходительно на постоянно не меняющуюся с годами сцену встречи и широко улыбался.
Сейчас же, оставшись одна, она почувствовала холод внутри, который подкрадывался, словно она попала в заколдованное пространство, в стеклянный шар наполненный пустотой и тишиной, из которого не было выхода. Она, молча, ходила из комнаты в комнату, машинально собирала разбросанные в спешке сборов вещи, бездумно и механически складывала их, приглаживая ладонью, свернутые свитера, рубашки, галстуки мужа и сына, словно пыталась почувствовать тепло, недавно прикасавшихся к ним рук, дорогих ей людей.
Эльза подошла к компьютеру, нашла записи инструментальной музыки, поставила диск, включила и пошла на кухню. Достала большую чайную чашку сына, налила чай и устроилась в любимом кресле в уголке кухни, Она сидела, закрыв глаза, и слушала тихие звуки музыки. Иногда отпивала остывающий чай из чашки, которую держала в руках.
— «Вот и разъехались все». – Подумала она. Их дружная семья сегодня рассыпалась на осколки смальты, как мозаика, которые отныне будут вращаться, искрится, вспыхивать и гаснуть, хотя все еще в одном калейдоскопе семейных уз, но уже каждый поплывет по своей орбите. В этом был, какой-то для нее рок. Состояние вечного ожидания на протяжении всей ее, весьма благополучной и удачливой жизни цепко держало ее сердце в своих объятьях. Хотя Эльза никогда не показывала этого и не говорила об этом, но она всегда чувствовала это состояние, называя его: — «чувством вокзала».
-«Сын. Как же, быстро он вырос. Совсем недавно учился ходить, вставал, падал и снова вставал, но упрямо осваивал первые шаги, и вот уже покинул родное гнездо. Вышел из дома, не оборачиваясь, в стремлении покорять новые, неизведанные дороги. Сегодня стальная крылатая птица, взмыла в небо, унося его в новую взрослую жизнь, в неведомое. Как длинна будет его дорога обратно к дому, приведет ли она его к порогу детства или навсегда уведет в далекие странствия»? – Размышляла Эльза. Ее мысли прервал зуммер телефона. Она сняла трубку и услышала бодрый голос подруги:
-«Ну, что? Всех мужиков разогнала? – С напускной строгостью спросила Мери.
— «Разогнала!» – в тон ей, ответила Эльза.
-«А сейчас ты, конечно же, сидишь на кухне, забившись в свой любимый угол, как рапан в раковину»? – Съехидничала Мери.
— «Вот, вот и все же ты знаешь. У тебя, что камера слежения за мной»? И где же она установлена»? – Эльза улыбнулась и обвела свободной рукой кухню.
-«По-о-дру-га. Я слишком хорошо тебя знаю. Чувствую, что позвонила вовремя. Что-то у тебя голос слишком бодрый. Ты там еще не наматываешь сопли на кулак»? – Напуская, строгость в тоне спросила Мери.
— «Да успокойся ты. Просто сижу и пью чай, слушаю музыку. Так тихо, просто ужас. Я сейчас поняла, как я не привыкла к тишине. Вся жизнь, как нить на веретено, под скрип колеса, а тут просто мистика, словно все звуки исчезли, только чистая мелодия Шуберта и от этого еще страшнее». – Пожаловалась она Мери.
— «Смени музыку. Просто смени му-зы-ку. А теперь о главном, из-за чего звоню. Мы тут посовещались с девчонками и решили: завтра с утра, а можешь и сейчас, не откладывая дело в дальний угол, ты заказываешь билет и летишь сюда к нам. Никаких раздумий, никаких! «Нет», не принимается. У тебя отпуск! Считай, что у тебя отпуск. Проведаешь родителей, отдохнешь и пообщаемся. Мы соскучились. Ты хоть и звезда, но пора и к нам снизойти». – Мери все это произнесла на едином дыхании, словно боясь, что Эльза перебьет ее и не даст договорить. Но Эльза молча, слушала с детства родной голос любимой подруги, особо не вникая в смысл сказанного, улыбалась, и ей становилось теплее и не так уже одиноко. Она водила пальцем по краю блюдца под чашкой, словно замыкала в круг слова подруги, просто слушала интонации ее голоса и понимала, что та, что-то требует от нее.
— «Мери, не части. Давай все сначала, с чувством, толком и расстановкой». – Попросила Элизабет.
— «Так все понятно. Мы снова витаем в облаках, мы снова в своем репертуаре. Спустись к нам, смертным и грешным, дитя мое». – Проворковала Мери уже другим тоном. Этот тон был тоже хорошо знаком Эльзе. Сейчас мери оставит свой вкрадчиво-интеллигентной тон и рявкнет, чтобы привести ее в чувство. Она улыбнулась своим мыслям и приготовилась слушать.
– «Ты мамзель Пупкина, прости Господи, немедленно, утренним рейсом сюда к нам. Кетрин будет ждать тебя в аэропорту. Попробуй не прилететь»! — Это уже был приказ.
Эльза и сама собиралась как-нибудь проведать родителей, которые жили на Юге и, которых она в круговерти своей гастрольной жизни, видела очень редко. Но теперь спешить некуда.
-«Почему бы и не слетать и не порадовать родителей, встретится с друзьями детства. Сейчас время отпусков и многие ее собратья по цеху Мельпомены будут тоже там, да и с недвижимостью надо определиться. Ее подругам уже надоело поливать цветы, оставленные на их попечение в ее пустующей квартире. А, как славно было бы съездить еще и в горы, вдохнуть живительного воздуха седых вершин, пройти тропинками юности. Когда еще выпадет такое время, да и появится ли возможность вообще»? – Мысли вихрем пронеслись в голове Эльзы, и она бесшабашно приняла решение. Предложение друзей просто оказалось вовремя. Она схватилась за эту мысль, словно утопающий за соломинку.
— «Ну, хорошо. Я прилечу. Только сегодня маме говорила, что не знаю когда смогу приехать и вдруг свалюсь, как снег на голову». – Посетовала Эльза.
-«Ты еще сейчас начни рассказывать, что надо для начала назначить termin, и только после этого ехать к родителям. Да они ждут тебя постоянно. Им все едино, утро это или вечер, предупредила или нет. Брось свои Европейские штучки и будь проще. Неужели ты забыла, что у нас без спроса ходят в гости, встречают и провожают всем двором. Да-а-а, что с людьми делает цивилизация». – Протяжно и задумчиво закончила говорить Мери. Видно тоже задумалась.
-«Ты права. Позвони Кетрин, пусть встречает. Пока. До встречи». – Она кинула трубку на пуфик, встала и пошла, собирать вещи.
Телефон звонил еще несколько раз. Позвонил Алекс и сообщил, что он в зоне досягаемости и уже заменил московскую симку на парижскую. Странный, неужели не видно, что номер уже другой. Он протараторил, что погода нормальная, долетел, доехал,… говорил отрывисто и очень быстро, словно его чёлн подхватило бурной волной девятого вала, и несло в открытое море.
— «Вижу, -сказала она, — ну и славно, что номер парижский, а не с планеты Sijn-Tuliani». Ты Макса встретил? – Спросила Элизабет.
— «Эжен поехал за ним. Они еще не приехали, когда приедут, он тебе позвонит. Не волнуйся. Я перенес свой вылет в Англию на завтра, на вечер. Ты не переживай так, я помогу ему тут обустроится, а завтра сам отвезу его в Сорбонну». — Доложил он.
— «Как он там один будет? Совсем еще ребенок. Кстати, звонила Мери. Я завтра лечу на Юг». – Сообщила ему свою новость Эльза.
— «Ну, вот и славно. За Макса не беспокойся. Он уже взрослый. Справится. Тем более тут он, «как рыба в воде». Мы ему уже не нужны. Пока». – Только и сказал он. Внутри трубки щелкнуло, и она услышала гудок отбоя. Эльза покачала головой, не соглашаясь с тем, что сказал Алекс, словно продолжая разговор с ним, подумала, что Мери права, в том, что для любой матери ее чадо всегда останется ее ребенком в любом его возрасте. Сколько бы ни стало лет Максу, она всегда будет пытаться оберегать его, беспокоится, и ее душа всегда будет в тревоге за него, каким бы он не стал успешным в жизни. Его проблемы всегда будут и частью ее проблем, его успехи будут и частью ее радости.
Эльза решила, что не стоит собирать много вещей. Собрала все только самое необходимое. Надо собрать подарки для родителей, в принципе они давно были приготовлены, оставалось добавить милые сувениры для подруг и друзей. Получилось все же не совсем налегке. Сумка и пакет перекочевали к двери. Снова зазвонил телефон. Эльза машинально взглянула на часы и поняла — это Макс.
-«Муля! Это я»! – В его голосе была мальчишеская звонкая радость.
-« Я летел, летел, летел, как перелетная птица выше облаков и прилетел. Мусик, было так здорово. Ты не переживай. Я уже дома».
-«Хорошо, золотой мой. Отдыхай, устраивайся и не забывай звонить мне. Удачи малыш». – Вот и все. Еще много времени до утра и можно отдохнуть, а с утра и ее унесет в небо серебристая птица, только совсем в другую сторону от ее любимых мужчин……

Под крылом самолета очень медленно проплывали разнообразные картины, словно сюжеты с полотен известных русских художников. Казалось, стальная птица не летела стремглав, а парила в воздухе над облаками. Зеленые квадраты полей сменялись, как-то медленно, более темными пятнами лесов, меж которыми змеями переплетались, скручивались и разбегались клубки дорог. Кое-где голубыми, рыжими или почти черными, причудливо изгибающимися серпантинами, несли свои воды реки. Временами самолет нырял в облака, которые плыли навстречу их стальной птице, словно великие сказочные айсберги изо льда и пушистого белого снега. В их очертаниях и фантастических формах рождались образы то причудливых монстров, то милых и узнаваемых зверюшек. Утро было солнечное. Чистое голубое небо над ними, казалось бездонным. Чем большую высоту набирал самолет, тем небо над ним, становилось более синими и бездонным, словно они парили в космическом пространстве, все дальше и дальше отдаляясь от планеты Земля. Элизабет наслаждалась красотой Земли проплывающей под крылом самолета, делала снимки облаков-айсбергов с их причудливыми формами, пронизанными солнечными лучами. Постепенно облака над землей, стали все боле частыми, они теснились и наплывали, друг на друга белыми нагромождениями, все более и более закрывая от видимости ее красоту. Солнечные лучи все ярче и ярче играли вспышками, отражаясь от крыла самолета, проникали через иллюминаторы внутрь салона, превращаясь в солнечных зайчиков. Они скользили по лицам дремлющих пассажиров, перебегали по спинкам кресел, то взметнувшись, вверх танцевали по потолку, то падали вниз и весело резвились в проходе салона. Когда облака полностью закрыли от видимости землю, укрыв ее белоснежным пуховым покрывалом, Эльза принялась наблюдать за этими солнечными зайчиками. За ними было интересно наблюдать. В воображении танцовщицы складывались целые сцены танцевальных номеров. Танец эксцентричных солнечных лучей танцующих со стрелами проносящихся теней от облаков ассоциировались с образом прекрасной Галатеи, танцующей в окружении девяти муз.
-«Господа и дамы пристегните, пожалуйста, ремни…….. Наш самолет начинает снижение. По прибытии в аэропорт»……. Далее шла обычная информация улыбчивых стюардесс. Эльза посетовала, что не успела запомнить последнее фуэте возникнувшее, как мимолетное видение в красках солнечных лучей струящихся из иллюминаторов.

Через несколько минут шасси мягко коснулись посадочной полосы и в салоне авиалайнера раздались громкие овации, защелкали застежки ремней, и все пришло в движение, шум, гам, смех. Подключались мобильные телефоны, раздавалась музыка, вызывая абонентов. Лайнер плавно катил по бетонной полосе прямо к горам и встречам………
Эльза на мгновение задержалась на верхней ступеньке трапа, охватывая взглядом раскинувшийся у подножия гор городок. Над зеленой массой садов и парков, видны были только крыши домов и скрытые от взгляда дороги, которые казались лесными просеками, убегающими к вершинам гор. Легкий ветерок ласкал лицо, развевал волосы, нарушая привычный порядок прически, принося терпкие запахи трав горных лугов. Пахло полынью и медом, дикими грушами, имеющими неповторимый аромат. Эльза смело шагнула вниз на одну ступеньку, задержалась слегка на ней, протянула руки навстречу ласковому ветерку, да так и продолжила спускаться по трапу, и так же пошла через взлетное поле к выходу в город. Что-то чудесное и тревожное переполняло душу, и когда кто-то тронул ее легонько за локоть, она даже сразу не поняла, что дошла уже до здания аэропорта.
Она встрепенулась, что бы высвободить локоть, но услышала голос и машинально остановилась.
«Госпожа Эльза Яновна предъявите, пожалуйста, паспорт». – Эльза повернула голову и увидела говорящего, это был молодой симпатичный паренек в форме пограничника. Эльза достала паспорт и только тут она явственно поняла, что сейчас она шагнет уже в пограничную зону Кавказского региона, с его действительностью, контрастирующую с красотой окружающей природы. Страха в душе не было, в голове пронесся только вопрос: — «Что принесет ей эта поездка».
«Красивый мальчик», – отметила про себя Эльза, стало грустно, — «Что тебя тут ждет милое дитя», – подумала она и смело шагнула в здание аэропорта.
«Лиза, Лиза!!!» — Эльза увидела, как навстречу ей, раскинув руки, бежит смеющаяся Екатерина. Глаза подруги сияли, как два чайных глубоких озера с блесками золотых песчинок, которые переливались и искрились. Эльза залюбовалась подругой, — «Да чего же чертовка красива, но какова судьба»… — а Катерина уже суетилась рядом, тискала в объятьях Эльзу, не давая ей опомниться, теребила и одновременно тащила Эльзу к выходу, словно кружа ее в вихре танца.
«Пойдем, пойдем скорее».- Она тараторила без остановки, и вставить хоть одно слово было невозможно в поток ее восторженных восклицаний и междометий.
Эльза заметила, что некогда ранее красивые каштановые локоны, отливающие медью и кардамоном на солнце, и всегда послушные, разве только шальному ветру, развивающему их словно гриву вольного колхетинца, коротко подстрижены. Теперь прекрасное благородное лицо обрамляли, уже не каштановые кудри, а цвета благородной платины, прекрасно уложенные в модную прическу волосы. Чувствовалась рука, видимо высококлассного мастера, но эта прическа делала ее еще более привлекательной, хотя и более зрелой. От Катерины исходил поток положительно заряженных частиц искрящегося темперамента, совершенно несвойственного северянке. Катюша родилась в Питере. Окончила школу, институт и волей судьбы оказалась за полярным кругом. Там в Апатитах она вышла замуж, родила двух прелестных дочерей, да так бы, наверное, они никогда и не встретились с Эльзой, если бы…
Лет девять назад Катерина с мужем поехали в отпуск на Юг к морю на своей машине….
Эта жуткая авария перевернула страницы жизни ее семьи. Ровно год Катерина кочевала из одной больницы в другую, где врачи боролись за ее жизнь. Операции следовали за операциями. Все это время с ней рядом находился ее полный заботы муж. Он помогал ей справиться с последствиями тех мгновений катастрофы. Был и другом, и заботливой сиделкой, и заботливым отцом для детей. Через год врачи посоветовали отправиться Катерине к Югу и продолжить лечение. Так снова, волею зигзага судьбы она оказалась в Минеральных Водах, где родители Катерины смогли купить для нее квартиру. Через некоторое время Катюша узнала, что после аварии ее муж завел себе подружку, а по отношении к Катюше лишь выполнял свой долг, замаливая свои грехи, считая себя виновником случившегося. Подруга мужа уже ждала ребенка, и Катерина решила не возвращаться в Апатиты. Она собрала всю свою волю в кулак и решила сама бороться дальше за свою жизнь и за свое будущее. Со временем она нашла работу по специальности, там она и познакомилась с Эльвирой одноклассницей Эльзы, которая была консультантом на этой фирме. Эльвира приезжала раз в месяц на фирму консультировать Катерину. Они сдружились благодаря общим интересам и взглядам на жизнь. Обе были жизнелюбивы и стали опорой друг другу в непростой жизни обеих. Катерина часто в выходные отправлялась в городок, лежащий в подкове гор, в котором жила Эльвира и очень легко влилась в дружную компанию друзей Эльзы. Катюша в какой-то мере для всех стала примером стойкости и мужества……
Словно вихрем пронеслись эти воспоминания в голове Эльзы. Голос Катерины, словно из небытия вернул ее в реальность.
«Эльза! Тебе, что плохо от свежего воздуха, может тебя под выхлопную трубу авто»? – Катя смеялась заливистым звонким смехом, и, схватив, ее за руку пыталась тащить к площади, где плотными рядами стояли легковые машины различных марок, такси и маршрутки.
Только тут Лиза заметила, как к ним со всех сторон подходят таксисты и наперебой предлагают услуги. В этих гортанных, мягких, отрывистых голосах было собрано все разнообразие языков с их диалектами восьми окружающих этот аэропорт, республик.
«Такси надо – Ставрополь? — Казаки», — выкрикивали одни. Другие предлагали Грозный – Чеченцы. Пятигорск — армянский и русский акцент. Владикавказ – Осетины-Аланы. Дербент — О, это особая песня. Тридцать три коренных национальности с их разными языками. Нальчик – Кабардинский гортанный перемешивался, с Балкарским и русским…… Их было много. Словно ты попал на форум Иерихона. Уехать отсюда можно было во все города только наземным транспортом и в основном только на такси. Аэропорт «Минеральные Воды» был узловым, так же, как и железнодорожный вокзал «Минеральные Воды» — это были такие виртуальные ворота городов-курортов Кавминвод от Минеральных Вод до Кисловодска, да и всего Северокавказского региона.
Эльза в недоумении смотрела на подругу и не понимала, куда та ее тянет.
-«Кать, а Кать, давай возьму такси. Есть же свободные». – Попыталась она задержать Катерину.
-«Слышишь? Не командуй! Тут тебе не там!». – Улыбаясь, ответила она и продолжала идти между рядов машин.
-«Вот сейчас выберем достойную и поедешь. Тебе какая лайба больше нравится? Беленькая, черненькая или…. Ой вот смотри какая красивая «Брызги шампанского» и новенькая и чистенькая». – Катерина показала на красавицу, действительно выбивающуюся своим шиком из общей массы автомашин, стоящих на площади в ожидании клиентов. Здесь стояли машины встречающих своих родственников, друзей и служебные авто, не только рабочие лошадки-перевозчики.
Она остановилась возле Peugeot, которая сверкала, отражая солнечные лучи, словно только, что из салона. Автомашина была с затемненными стеклами, и не было видно, есть ли кто в салоне авто или нет. Катерина слегка постучала пальчиком по стеклу и спросила.
-«Так! Пожалуй, вот эта. Она явно подойдет по цвету к твоим босоножкам»? — Критически с задумчивым видом оглядывала подругу Катерина. Она пыталась напустить на себя серьезный вид, но было очевидно, что это удавалось Катерине с трудом. Она снова поскребла стекло ноготком.
-«Что ты делаешь? Сейчас сигнализация сработает». – Воскликнула Эльза, непонимающе глядя на подругу, но вместо рева сигнализации, распахнулись обе передние двери авто. Эльза в замешательстве и смущении попятилась назад. Из недр салона появились сначала ноги, потом руки, которые тянулись к ней. Она еще не видела лица мужчины и в страхе отскочила на безопасное расстояние, пытаясь осмыслить происходящее, и тут она увидела смеющиеся глаза своего одноклассника, наконец, то вынесшего свое грузное тело из машины.
-«А-а-лька? – Выдохнула Эльза, А Алька уже сгреб ее в охапку и закружил, приподняв в объятьях над землей.
-«Испугалась? – Он осторожно отпустил ее из объятий, слегка отстранил, заглядывая в глаза, снова аккуратно прижал к себе и сказал:
-«С возвращением в родные пенаты дорогая». Эльза перевела дыхание, успокоено вздохнула и подошла ко второму мужчине стоящему рядом с машиной. Она пожала протянутую ладонь, и в почтении опустила голову. Мужчина приобнял ее по кавказскому обычаю, провел рукой по волосам и со спокойной улыбкой сказал: —
«Добро пожаловать домой дочка». –  Эльза невольно залюбовалась пожилым мужчиной. Седые, совершенно белые волосы окаймляли высокий благородный лоб. На его лице, которое дышало мужеством, словно рука великого мастера высекла из куска чистейшего мрамора, разбегались от глаз мелкие морщинки. Три глубокие морщины, словно каньоны времени, пересекли лоб, Черные брови двумя стрелами уходили от переносицы к вискам, резко контрастируя с серебристой сединой волос. В его движениях все еще статной фигуры, и, несмотря на почтенный возраст, все еще угадывалась сила ветров гор, и только одни карие глаза улыбались доброй отеческой улыбкой. Чувствовалось, что ему доставляет удовольствие видеть сына в окружении друзей его детства. Он помнил их еще совсем детьми и теперь ощущал радость и гордость за них, как словно они были все его родные дети. Он помнил все, или почти все шалости их шумной ватаги, от которой стонала вся округа. И вот они выросли, стали известными людьми и уже их дети отправлялись в свой путь по жизни. Теперь никто не вспоминал об их шалостях, а относились к этим, не так уж и молодым, а скорее зрелого возраста людям с почтением и это доставляло им, родителям радость и гордость за детей.
Эльза перевела взгляд на сына, словно сравнивая их, но отец и сын были совершенно не похожи внешне, только глаза, смеющиеся карие глаза были одинаково добрыми и при всей внешней серьезности мимики лица, выдавали хорошо скрываемый взрывной характер горцев.
-«Лизка! Ну, хватит глазеть! Ты же или сглазишь отца, а еще чего загипнотизируешь! — По-свойски Алька подтолкнул Эльзу к машине. – «Поехали уже, у меня еще дел по горло». – Он повернулся к Катерине, и спросил:
— «Ты с нами, или как»?
-«Ну да. Выйду на «Руслане», сегодня надо на работу. К вам приеду завтра». – Она села в машину. По-хозяйски пристроила свою голову на плече Эльзы, взяла руку Эльзы в свои ладони, прикрыла глаза, испытывая тепло и умиротворение, которое передавалось и Эльзе.
-«Лизик! Я приеду завтра к вам. Сегодня поработать надо немного». – Промурлыкала Катерина в плечо подруге. Встрепенулась, попросила Альку остановить авто и выпорхнула, как легкий мотылек, оставив за собой легкий шлейф хорошего французского парфюма.
Вот и все. Они покинули городок и, выехав на автостраду, понеслись в сторону снежных вершин к самому их подножью………

Сейчас лежа в палате Эльза поняла, что память нехотя и лениво, но все, же возвращается к ней. Она нашла точку отсчета и медленно, но уверенно продвигается в лабиринте событий. Переведя взгляд на потолок, она увидела, все те, же танцующие тени от лап елей, клонимые ветром, но они танцевали свой бесконечный танец уже не так спешно, а в более медленном темпе, иногда застывая в таинственных образах. Наступал очередной рассвет и рассеивал страхи немого кино.
Эльзу радовало, что память, хоть и нехотя преодолевая запретные барьеры и картины прошлого, обретают краски насыщенные цветом и их цепочка укладывается в полнометражный озвученный фильм, со знакомым сюжетом. Но все, же она понимала, что в итоге она вспомнит и то, что послужило причиной ее пребывания здесь. Что же это принесет ей?…………..
Если бы Эльза в то утро, стоя на трапе самолета под ласковыми солнечными лучами знала, что ждет ее в скором будущем, ее, ее близких, друзей и знакомых и что послужило причиной ее нахождения здесь в палате, возможно, она повернула бы обратно и не пересекла бы пограничную линию аэропорта……..

Глава 3 — не пропустите. Самые трагические события. Все только начинается……. СКОРО……

Жизнь Йоки протекала в сказке пристойно,
Не знала она потерь, тревог и волнений,
Дни всегда сменяли друг друга спокойно,
В цветении сакуры, был мир ее вдохновений.
.
Цунами вздыбило Тихий дикой волной,
В свои чертоги род забирало людской,
Города отправляла на вечный покой,
Разрушая и разбивая, уносила с собой.
.
Уцелела лишь Йока в крушении века одна,
В лепестках цветущей сакуры спасенье нашла,
Как не старалась, океан разлюбить не смогла.
Юная странница сказок, вестница мира была.
.
Летела Йока, над водной взбесившейся силой,
Шестнадцать тысяч посланий над миром несла.
Для Фукусимы –Тихий, стал братской могилой.
В вихре безумно холодном Ивате следом ушла.

Запомним те дни, те волны, солёные, злые.
Безмолвие душ. Только отголосок стенаний.
Сняв кимоно и сабо, идут к океану святые
Журавлей отпускают бумажных …….

За моим окном туманы
Плывут, равнодушья полны.
Сквозь пожары, сквозь обманы,
Вижу снова ту ночь любви.
.
Туман бородой седою
Подметает мокрый асфальт.
Всё это, совсем не со мною,
Это зимний холодный январь.
.
Вытравил все лучики солнца
Из моей счастливой судьбы,
До самого, до сердца донца-
Только мираж в мире мечты.

.

Скоро утро! Не ночь – минута,
Стынут сплетенные кисти рук.
Я во снах, без парашюта,
Падаю сквозь бездушье разлук.

«На войне… Где ветер поет о смерти,
Где вчера ты весел, красив и молод,
А сегодня жалкой строкой в конверте,
Скорбной вестью едешь в родимый город»…..На войне…
Писатель © Valmone.http://prozaru.com/2010/12/na-voyne/
*******

Любая война следы оставляет,
Не только в сердце но и земле,
В скульптурах памятных запечатляет,
Память в пути к своей звезде.
.
Любая война — это души потери
Не застраховаться уже от боли,
Враз загрустили все окна и двери,
Тёплые руки, всё в радужной крови.
.
Крокус не может подняться,
Из горящего снега среди полей,
Чтобы с ветром целоваться,
Лишь тлеет — плетенье цветенья в золе….

Дороги в переплетеньи с годами,

Мечтам сакральным установлен предел.

Платок судьбы с заветными узлами,

Я жить, умирая от жизни, хотел.

.

Я в небо стремился за журавлями,

На кленах синиц под окном прогонял.

Плакал дождем и смеялся ветрами,

Про чувства свои там стихами писал.

.

Жил под звон торопливых бокалов,

Жизнь прежнюю разбивал, как стекло.

Минули годы, с моих вокзалов,

Юность беспечную вдаль унесло.

.

Что осталось? Лишь тени прошлого,

За ворот страха бежит холодок.

Заложил в фундамент грядущего,

Накат сомнений, да волну тревог.

..

Средь мириад разлук и расставаний,

Дай же мне крылья, и я улечу.

Сколько менялся метраж расстояний?

Уста замкнул, хоть в душе я кричу.

.

Улечу туда, где царит понимание,

Туда где нет места для мести и лжи.

Не жди, объяснений усилишь страдание,

Разбросало ветром осколки души.
***
/

/по мотивам стихов Писатель http://prozaru.com/author/persevering//persevering/

и Андрей Коззпов

По мнению Писатель http://prozaru.com/author/persevering/

Дороги в переплетеньи с годами,
Мечтам сакральным установлен предел.
Платок судьбы с заветными узлами,
Я жить, умирая от жизни, хотел. — это же http://www.stihi.in.ua/avtor.php?author=1909&poem=53486
…………………………………………………………………………………………………………………………………………………….
Я в небо стремился за журавлями,
На кленах синиц под окном прогонял.
Плакал дождем и смеялся ветрами,
Про чувства свои там стихами писал. — разве ж не ? http://poetrank.ru/poets/persevering/ya-uzhe-nichego-ne-boyus/

……………………………………………………………………………………………………………………………………………………..
Жил под звон торопливых бокалов,
Жизнь прежнюю разбивал, как стекло.
Минули годы, с моих вокзалов,
Юность беспечную вдаль унесло. — однозначно http://prozaru.com/2010/03/hrustalnyiy-zvon-na-dne-stakanov/

…………………………………………………………………………………………………………………………………………………..
Что осталось? Лишь тени прошлого,
За ворот страха бежит холодок.
Заложил в фундамент грядущего,
Накат сомнений, да волну тревог. — отзвуки http://poetrank.ru/poets/persevering/ya-snova-mezhdu-zhiznyami-zast…

………………………………………………………………………………………………………………………………………………….
Средь мириад разлук и расставаний,
Дай же мне крылья, и я улечу.
Сколько менялся метраж расстояний?
Уста замкнул, хоть в душе я кричу. — снова http://www.stihi.in.ua/avtor.php?author=1909&poem=53486

………………………………………………………………………………………………………………………………………………..
Улечу туда, где царит понимание,
Туда где нет места для мести и лжи.
Не жди, объяснений усилишь страдание,
Разбросало ветром осколки души. — само собой http://poetrank.ru/poets/persevering/ya-xochu-tebe-verit/

/На пороге.Писатель @ Valmone:/http://prozaru.com/2010/11/na-poroge/
“Открываешь двери —
На пороге пусто!
Сколько можно верить,
Что остались чувства”?…….

@zautok
11 ноября 2010 в 21:26
Жизнь словно с кальки,
На белый лист перенесена,
Под музыку Вивальди,
С вопросом на пороге я.
Кружится часто голова,
И не могу найти ответа,
Толи мне совсем уйти,
Потому, что песня спета,
Толи все начать сначала,
Чтоб душа так не страдала.
Все бы оборвала враз,
Только, как мне боль унять?

@ Valmone:
11 ноября 2010 в 23:20

Бесконечность — не предел.
Между всяких прочих дел,
Вы глядите иногда
Как течет в реке вода…
Вы держите жизнь в узде,
Камни брошены везде-
Чтобы боль свою унять,
Их приедется обтекать.
И тогда же, между дел,
Вы заполните пробел,
И, под скрипки нежный звук,
Вновь раздастся сердца стук…

@zautok
12 ноября 2010 в 5:42

Реки водная стихия,
Иногда и камни движет,
А иногда снесет дома,
Мы держим жизнь в узде,
Но не удержать года,
Зарубки оставляет время,
В жизни нашей и судьбе,
И не бывает только белой,
Стоим на черной полосе,
Пытаемся не задержаться,
Но тщетна память в колесе,
Минорные звуки ложатся,
На ноты повинуясь полосе.
В нашей памяти кружатся,
Как строки связи ирмосе,
Воспоминания о вчерашнем дне.
Но всходит утром солнце,
Время бежит, как вода в реке….

@ Valmone:

Наступает зима
И вода застывает.
Знаешь, так иногда
Тоже с нами бывает…
Но на то нам даны
Разум, сердце и руки,
Чтоб застывшие льды
Растопил солнца лучик.

@zautok

Солнца лучик проникнет,
В сердце любого из нас,
Если руки чистые наши,
И разум есть в головах.
Но иногда остановиться,
Надо нам на пороге судьбы,
Не стоит наверно гневиться
А стоит сказать:-«Прости».
Но это так по правилам,
А на самом деле спроси:-
Вся ли боль причиненная нам,
Бесследно всегда исчезает?
Возможно она, как бумеранг,
К тем дням нас возвращает.

http://prozaru.com/2010/11/na-poroge/?comments=1

Были написаны стихи. Тема одна, но подход с разных ракурсов.
В данном посте мое толкование истории сюжета стихов. Почему я выбрала данную интерпретацию.
“Измена… Расплата…”Писатель © Ивана Татарчука
http://prozaru.com/2010/10/izmena-rasplata/

«РЕКВИЕМ ПО БЕЛЫМ РОЗАМ»
автора zautok http://prozaru.com/2010/11/rekviem-po-belyim-rozam/

rekruter пишет:2 ноября 2010 в 6:04

«Надежда, спасибо за стихотворение! У вас так все красиво. Действительно — реквием! Да и смерть совсем не страшная. Так, наверное, убивают или думают об оном только женщины! У Ивана же все до ужаса просто — “чмяк” и нету.:) Ну а если серьезно»…..
Но а если серьезно, то …
Андрей ты говоришь, что в моих стихах все красиво? Но это на первый взгляд. У Ивана упоминается белая роза. По этому пути я и пошла.
“Он скупал по пути все белые розы”… Если задуматься о символике то станет ясно, что в его поступке уже была заложена трагичность. Значит, его психика внутри него жила по своим законам и уже заранее была готова на спонтанные поступки. «Отдельные цвета вызывают особые душевные состояния». Согласно этим положениям, Гете ставит в соответствие определенным цветам определенные психологические состояния человека. Подобное свойство цвета Гете иллюстрирует описанием тех изменений в «душевном состоянии», которые происходят при воздействии цвета на человека”. Белый для Кандинского — символ мира, где исчезли все краски, все материальные свойства и субстанции. Этот мир стоит так высоко над человеком, что ни один звук не доходит оттуда. Белый — это великое молчание, холодная, бесконечная стена.
Белый цвет в славянской мифологии символизирует невинность, но так же он символизирует и выявление скрытого и ложного, изоляция, бесплодность, окоченение, разочарование, чопорность, скуку. В западной культуре белый цвет символизирует, смерть (восточные культуры), холодный, клинический, стерильный.
Но я скажу еще больше. В природе чистого белого цвета не существует. Это всего лишь производный цвет от черного и зеленого. Но нам кажется мы видим -”Условно называемый БЕЛЫЙ”, хотя один и тот же белый у каждого человека определяется восприимчивостью его зрения к той или иной гамме оттенка.

“Только шипов не заметил в букете штокрозы” ….
Не заметил шипов и ЭТО было символично. Колючки, шипы розы — боль, кровь и мученичество. Шипы розы — это грехи, начавшиеся с Грехопадения. Роза — самый популярный цветочный символ. Согласно легенде, эта “королева цветов” росла в раю без шипов, но обрела их после грехопадения человека как напоминание.Шип розы – страдание, смерть
“штокроза” — это просто вид розы и означает — амбиции.

И наконец то-
“Черный тюльпан положу в твой белый альков”.
Этим герой, как бы говорит осознав что он совершил непоправимое. Чёрный тюльпан на языке цветов — Хочу умереть с тобой!
Вы наверное помните фильм режиссера Кристиан-Жака “Черный Тюльпан” по роману А. Дюма. “Черный тюльпан”. Автор так же применил в названии символику цвета в сочетании с цветком. Где был “Черный тюльпан”, приходило горе с известием о гибели. Голандцы много веков пытались вывести подобный вид тюльпана, тратя огромные состояния и теряя все свое имущество в погоне за призраком и когда это им удалось На исходе прошлого века голландские цветоводы сообщили о получении сразу нескольких сортов абсолютно черного тюльпана. Приятная новость с привкусом грусти: всегда грустно, когда мечтать больше не о чем.
Мы часто дарим цветы по поводу и без оного, мы точно знаем, что хотим сказать своим букетом дорогому человеку и подарив букет на какую либо дату, но мало, кто задумывается о том, что цветы в своем облике, сорте, цвете уже несут информацию и говорят за нас. И даря цветы бездумно, можно попасть в просак.
В моем блоге есть некоторые статьи об этом. О символах цвета и их язык, язык цветов и цвета и их значение и влияние на психику.
http://sakura.bloglit.ru/

Жалеешь о побеге из дома? Не надо!
Этюдник подарю и от радуги краски,
С полотен твоих зазвучит серенада —
Альпийских звезд с отвесной терраски,
Горы воспевающих в своих эльборадо,
.

И Шхельда зовет, и ветер вздыхает,
Березки к земле прижал камнепад,
И только след от лавины мелькает
В ущелья приходит -он уже мездроват,
Журчанье ручьев тишину нарушает.

Памяти раны, душу твою бередЯт.
Запомни — горы не прощают измены,
От них навсегда не уходят — вот так
Забывая, что вершины — Нетленны
Ведь на сердце всегда останется след.
.
Уезжая однажды, оправданье, побегу искал,
Говорил::- «Так судьбоносная карта легла»,
Эльбрус словно мантру тебе повторял.
«К родному порогу не зарастает, тропа»……
Сегодня же ты стоишь у чужого причала.
.
Глаза, от солнечных бликов прикрыв,
То ли ветер пеплом времен засыпает,
То ли соленая, тихо скатилась слеза……
Заворожено, за волною набегает волна,
Белым парусом летит над морем мечта,

Ностальгией из детства манят горы тебя,
Но, танец дельфинов – морская судьба,
И чайки полет, уже не отпускает маня,
Сирены поют, О доме память стала слаба,
Забывая, что хорошие наши дела –
Это все, что остается от нас навсегда….

© Copyright: Надежда Фелькер Матвеева, 2010
Свидетельство о публикации №21010241344

ЕФИМ — что же означает это имя? Предание повествует, что Ефим освободил город Темесу от злого духа Полита. В земной жизни, он был товарищем Одиссея. Ефим победил его в единоборстве.
Наш Ефим сегодня знаменит и побеждает.
Амирамов Ефрем Григорьевич — поэт, композитор. Народный артист Кабардино-Балкарии и Ингушетии.
Кавалер ордена «Служение Искусству».
Кавалер ордена «Слава Нации».
В 2004 году признан легендой шансона по версии радио «Шансон».
Его песни — это восторг и трепет, задумчивость и шелест листвы, пение птиц и грусть, словно струйки чистых источников, сбегающих по скалам, образующие хрустальные … ручьи, несущие воды в океан.
Родился 11 апреля 1956 года в городе Нальчике (республика Кабардино-Балкария).
Папа – Амирамов Григорий Тимофеевич. До Великой Отечественной войны: организатор, балетмейстер и первый директор Карачаевского Государственного ансамбля песни и пляски. Играл на всех музыкальных инструментах, кроме духовых.
После 1945 года Григорий Тимофеевич покинул сцену в знак траура по погибшим маме и сыну…
. Мама – Амирамова Мария Рафрамовна. Из семьи потомственных равов. Мать – героиня. У Ефрема четыре сестры и брат.
Жили мы с Ефимкой на одной улице. В том далеком детстве, мы, собравшись ватагами, бегали под теплыми летними ливнями, меряя босыми ногами, реки, несущиеся с верхней части города вниз. Нас обдавало фонтанами воды, и мы замызганные, мокрые — счастливо смеялись, разбегаясь по домам, где нас ждали с полотенцами в руках, любящие нас родители. Совсем неважно было, в чей дом мы забегали, мы знали, что нас обсушат и вкусно накормят и только, потом отпустят к себе домой, когда окончится дождь.
Тогда еще мы были подростками и мало, кто из нас задумывался над тем, кто из нас, где окажется и как разметает по свету нас жизнь. Мы пели под гитару, бегали на «старое заброшенное кладбище» на улице Октябрьской, которое находилось между нашим домом и домом Ефимки, и по ночам на спор, проверяя себя на смелость, добегали до центра кладбища, становились спиной к старой вековой акации и читали стихи Асадова. Это было такое счастливое детство, наполненное теплотой взрослых, окружавших нас, спешащих нам всегда на помощь и любивших нас — всех детей из нашей округи. Мы росли, как дети полка, состоящего из наших родителей, соседей, учителей, друзей родителей и их коллег. Но мы взрослели. Каждый выбирал свой путь, белыми холстами дорог, уносящий нас от дома. Мы покидали наших родителей, наши дворы и улицы, своих друзей и отправлялись за знаниями.
Это сейчас Ефрема Амирамова — поэта, композитора, автора и исполнителя песен, знает практически весь мир. А тогда он наверно и сам не думал об этом. Хотя музыкой начал заниматься с детства.
В 1970 году oкончил музыкальную школу по классу фортепиано, сам научился играть на семиструнной гитаре. Уже в седьмом классе организовал с одноклассниками свою первую группу под названием «Джины». Играли школьники «ROCK», а также песни собственного сочинения.
После школы Ефрем сдает экзамены на актерское отделение ВГИКа. Успешно пройдя два тура, на третьем – терпит неудачу. Способности к математике позволили поступить на финансово-экономический факультет Ростовского института народного хозяйства (кафедра «финансы»), который он заканчивает в 1977 году.
После окончания ВУЗа, Ефрем по распределению работает в Министерстве финансов Кабардино-Балкарской Республики. В 1989 году были записаны тридцать пять песен на студии «Ника». Семнадцать песен вошли в первый магнито-альбом «Последний дебют», восемнадцать — в альбом «P.S.». Оба альбома полгода были в хит-параде ленинградской газеты «Смена», в рубрике «городской романс». В тоже время, выходят первые три клипа на песни «Жемчуга», «Банальный романс» и «Нальчикский баламут»
Каждый из нас начинал новую жизнь в профессиональной сфере, но иногда наши пути пересекались. Кто-то из нас уже переехал в новые дома новостроек. На старых улочках нашего детства, усиленно сносили дома и переселяли в новое жилье, жильцов маленьких частных, да и небольших коммунальных домов, расчищая площадки под строительство высоток в центре города.
Но еще живя в нашем старом дворе, в последний год перед сносом домов, соседи утром привели ко мне заблудившегося Королевского голубоглазого Арлекина. У меня был такой же Арлекин, только чапрак имел немного другой рисунок. Соседи решили, что, как всегда, все, кто имеет породистых собак, тем более такой элитной породы, знают друг — друга. К сожалению, я не знала.
Покормив красавца-найденыша, и оставив его с Гердой дома, я отправилась на работу. Там я рассказала о находке. Моя коллега, моя наставница по жизни и отличный друг Белла Керштейн, заулыбалась и спросила:
— «Ты Ефимку давно видела? — Они жили в соседних домах.
— «Причем тут Ефимка? Сто лет не видела!» — вспылила я.
— «Да притом,- смеясь, продолжала Белла. — У Ефимки сегодня утром пропала собака, и он ее ищет».
Вечером пришли Ефрем со Светланой, и, мы разобрались с нашими питомцами, где чей — так похожи они были. Красавцы метр двадцать в холке, белые с черным чапраком немецкие мраморные доги. Они были нашей гордостью. Благородные, объединяющие в себе высокое, сильное, добротное тело с гордостью, силой и элегантностью. В их внешнем виде были соединены благородство, сбалансированность, пропорциональные линии, с особо выразительной головой; Наши Арлекины производили впечатление на всех, как благородные статуи, как Аполлоны среди всех пород собак. Мы часто по утрам бегали с ними на антенных полях военного полигона, расположенного за нашими домами….
Однажды Ефим уехал в Москву и затерялся в мегаполисе. Долгое время мы ничего не слышали о нем. Шесть лет трудных поисков и тишины.
У каждого из нас были семьи, работа, друзья. Детство и юность ушли безвозвратно, лишь иногда возвращаясь воспоминаниями, случайными встречами или известиями……..

В один из вечеров, вернувшись с работы, зазвонил телефон. Сняв трубку, я услышала взволнованный, но радостный голос Беллы.

— «Включи телевизор!!!! Скорее»!!! – она буквально кричала в трубку.
— «Что включить»? – Не совсем поняв, что она от меня хочет, переспросила я.
— «Первый канал! Там начинается рок – концерт на Красной площади. Концерт «Мир против наркомании». — Частила она мне в трубку.
_ «Я и наркомания»? – подтрунивала я над ней, включая телевизор.
— «Ты хуже, — все еще не останавливаясь, тараторила моя коллега. – Постановщик и главный режиссер этого концерта наш Ефрем Амирамов» — и тогда я поняла.
С этого вечера мы узнали, что наш Ефим стал звездой.
В первой половине 90-х Ефрем Амирамов и группа «Неприкосновенный запас» объездили с концертами всю Россию и страны бывшего СССР. Выступали за границей: в Испании, Франции, Германии, Америки, Объединенных Арабских Эмиратах, в Израиле, Японии..
В 1992 Амирамов создал свою первую группу «Б.У.», в 1993 переименовывал ее в «Н.З.» («Неприкосновенный запас»). Выступал за рубежом — в Российском консульстве на Олимпийских играх в Барселоне (1992), на Каннском фестивале (в рамках телепрограммы «50/50» (1993).

«МОЛОДАЯ»
Э-э-эх, молода-а-а-я
Объяснить, не объяснишь и живешь, как-будто спишь
А в бессонницу грешишь, почему-то
А с тобою рядом кто и ты надеешься на что
Ведь в этой жизни все не то, даже чудо
Э-э-эх, даже чудо
Только мне ль тебя учить, как необходимо жить,
С кем не спать, а с кем дpужить, все гадая,
Что такое слово «честь», где-то чушь, а где-то лесть
Ведь ты пpава, какая есть, молодая,
Э-э-эх, молодая
Hичего не говоpи, не боясь сгоpеть, гоpи
Я ж в огне твоей любви пpопадая,
Все в тебе благословлю, счастьем душу отpавлю
Пpосто я тебя люблю, молодая
Э-э-эх, молодая …
P.S «В декабре 2007 вышла в свет долгожданная книга Ефрема — сборник стихов и песен «Всё — Так! или Истерика…» Открывает книгу автобиография автора. Вслед за книгой, весной 2008 года, вышел альбом «…Благодаря тебе…», в который вошло 11 песен, как уже полюбившиеся слушателям песни «Всё – так!» и «Когда играет скрипка и клавир», так и совершенно новые композиции.
В конце марта 2009 года увидел свет альбом «Родные души». «Большинство песен в альбоме посвящено родным и просто близким мне по духу людям, друзьям. Песни не о них, но… именно благодаря им, я написал эти песни», — говорит автор о новом диске.
1 сентября 2009 года на торжественном концерте в завершении празднования Дня государственности Кабардино-Балкарии, президент республики Арсен Каноков объявил о своем решении присвоить Ефрему Амирамову звание Народный артист Кабардино-Балкарской Республики. В сопровождении Председателя Правительства КБР Александра Меркулова А. Каноков вручил артисту удостоверение и значок.
В настоящее время Ефрем живёт в Москве, дает концерты и работает над новым проектом «Созвездие Отечественной Культуры» или просто «СОК»»……
Нальчик. Кабардино-Балкария. 10.10.2010г.

-«Какое странное чувство. Где-то там, в пространстве вращаются с бешеной скоростью черные и белые, вперемежку с красными, фигуры голограмм, интерференция картин сменяет одна другую, повторяясь с завидной последовательностью. Круги то сужаются, то разбегаются, и нет им конца. Хочется вырваться из этого плена наваждения или страшного сна, но отчего так тяжелы веки? Отчего тело не поддается желанию повернуться и почему, если уже утро я не слышу обычного пения птиц»? — Эльза прислушивается, но в ушах, словно беруши не пропускают в ее сознание не малейшего шороха. Тишина давит и рождает чувство ужаса перед неизвестностью. Лиза пытается закричать, но она начинает понимать, что этот крик только плод ее воспаленного воображения, и от этого становится невыносимо. Эльза пытается пошевелить рукой, но ее пронзает сильная боль, а рука кажется такой тяжелой, что и, сложив все усилия, она не может ею пошевелить. Она чувствует прикосновение кого-то, кто крепко прижал ее руку и держит ее словно в клешнях.

-«Надо открыть глаза, надо перевернуться на бок. Это всего лишь один из кошмаров, так часто ставших повторяться последнее время. Но я не могу открыть глаза, веки такие тяжелые и просто нет сил». – Эльза пытается глубоко вдохнуть, это иногда помогает, но не сейчас. Сейчас она снова чувствует резкую боль.
– «Странно. Почему так болит плечо, словно его сдавили и не отпускают»? — Чувство беспокойства от присутствия посторонних, странные неразборчивые звуки, словно кто-то стоит над головой. Кошмар сковывает все тело и разум, но она заставляет себя думать.
— «О, черт! Наверное, это телевизор, как всегда я уснула и не выключила». – Приходит спасительная мысль.
-«Нет, голубушка», — приказывает себе Эльза – «открывай глаза, пока совсем крыша от этих снов не съехала».

Ресницы начинают вздрагивать, Эльза с большим трудом пытается слегка приподнять ресницы. Сквозь их тень она видит склоненные к ней белые безликие маски в белых колпаках. Она снова быстро закрывает глаза, крепче смыкая веки.
– «Нет, это кошмар наяву. Откуда тут Ку-клукс-клановцы? Это уже не кино. Может быть, меня и вовсе уже нет? Может быть, это я в прошлой жизни иду на эшафот»? – Шепотом она говорит себе.
— «Бредит». – Слышит она чей-то голос.
— «Нет. Это переходит все границы, неужели я снова оставила на ночь незапертой дверь. Наверное, конец, но попробовать надо» — думает Эльза, и в уме прокручивает, ситуацию, — как Гуру учил их защищаться, когда чувствуешь угрозу»?
-«Надо подтянуть согнутую ногу к груди и сделать резкий выпад в сторону противника». – Но ноги, их словно связали.
– «Сволочи, стреножили». – Она возмущена и понимает, что голограммы исчезли, она снова слышит звуки, пока неясно, словно шепот, но слышит и главное она уже разозлилась.
-«Главное смотреть в глаза противнику»! — Эльза резко открывает глаза и смотрит на склоненные к ней лица, переводит взгляд поверх голов и видит чистый белый потолок. Она снова обводит взглядом три склоненных лица и понимает, то, что было прелюдией плода ее воображения, вовсе не сон, а кошмар наяву. Кошмар только начинается. Что она тут делает? Она разглядывает лица в масках. Колпаки сдвинуты на самый лоб, очки и марлевая повязка скрывает лицо мужчины, но она чувствует, что он улыбается, -«Странно, чему он улыбается?». — «Наверное, врач». – Делает она уже почти осмысленный вывод и пытается понять, что все-таки происходит. Рядом с врачом стоит девушка в колпаке и маске, но глаза, какие большие глаза, словно чаинки, плавают в лучистых отсветах солнца играющих в чае. Рядом стоит стойка с системой.
— «Вот дела. Это я под капельницей? — Она пытается разглядеть третье лицо, и понимает, что это не кто иной, как улыбающаяся в тридцать три зуба, ее подруга Тимка. Это она сжимает, ее руку держа ее на краю белых одеяний больничной постели.
«Чему они все так радуются? – Думает Эльза, и словно в ответ на ее немой вопрос, доктор говорит:
— «С возвращением»! – Он делает знак рукой медсестре и выходит вместе с ней из палаты.
Хочется уснуть, а проснувшись понять, что все это приснилось. Уже в полузабытье она смотрит на Тимку, но та заботливо поправляет одеяло и не смотрит ей в глаза.
— «Ну ладно я с вами потом разберусь. Вот только немного посплю». И тихо засыпает……

“Эльза то засыпала и память услужливо подносила ей картины из прошлой жизни, то просыпалась и пыталась упорядочить свои сновидения. Ее мучил один и тот же вопрос: — «Как, что произошло и почему она здесь»? — Но память словно заблокировало, и фильтр, не пропуская в сознание плохих воспоминаний, и это мучило ее.
-«Ведь неспроста она здесь, что-то ее сюда привело». – Она пыталась восстановить хронологию последних событий. Когда она просыпалась ночью и смотрела в потолок, по которому метались тени от отражения лап ели, подсвеченной лучами софита под окнами палаты, в ее воспоминаниях мелькали отрывки музыки, и ей снова хотелось встать и танцевать в лучах софитов. Когда она просыпалась днем, и видела на стене игру солнечных зайчиков, перед ее глазами открывались картины побережья океана и сверкающие, набегающие одна на другую волны. Она видела, как на длинной доске ловит волну, чтобы не упасть с доски, так как на большой волне очень сильный чоп, она пытается сохранить равновесие, но серфер много времени проводит в воздухе и она летит, словно птица и опускается на волну, следуя за ней вперед навстречу ветру….
Картины, словно фигуры, перемещались по шахматному полю, рокировались, вели в своей игре к пату, но, не отвечая не на один ее вопрос.
Словно какая-то дверка наглухо закрыта. Эльза понимала, что если эта дверка откроется, то возможно откроется ящичек Пандоры, и она вспомнит, что-то такое, не очень приятное. Окажется перед действительностью, которая и привела ее в эту палату. Она уже более сознательно отодвигала от себя открытие этой пресловутой дверки….
Но так, же она знала, что всё, что с ней случилось, что бы, ни произошло, необходимо пережить. Не подавляя, не вступая в борьбу с происходящим, не утешая себя, необходимо пережить всё так, как есть. Если болит — болеть, если подступает слеза — плакать, но пережить от начала до конца чтобы случившееся не стало спутником ее подсознания, давящее на ее дальнейшее ее существование.
Эльза поняла одно, если, она не вспомнит, не выстроит всю цепочку своей жизни, не сможет снова пережить все события, пока память услужливо будет подавлять в подсознание посредством сопротивления, весь негатив, она не сможет быть свободным человеком и свободной личностью.
Можно избегать горьких воспоминаний, в зависимости от обусловленности окружающего, но если она будет демонстративна, то начнется борьба с происходящим, а если ум обусловлен на тревожную мнительность — то возникнет утешение, убаюкивание. И борьба и утешение сослужат избеганию душевной боли, подавляя её в подсознание. Если боль исчезает из сознательной части ума, но остаётся на уровне подсознания в виде душевной раны, то окажет впоследствии значительное влияние на всю оставшуюся жизнь, характер, отношения с другими людьми, и станет направлять все ее действия, поступки, слова, интеллект, независимо от ее желаний.
И если кто-нибудь даже через много лет упомянет о том, что причинило ей боль, в ней заболит эта рана, заноет, вызывая сопротивление сказанному. Но она уже не сможет понять, почему это с нею происходит.
Надо, надо разобраться в себе, в своих ощущениях, в ситуации и принять правду, какой бы она не была. То, что было, то уже свершилось и это останется уроком, хорошим или плохим, но это опыт, который подарила судьба и противление уже свершившемуся факту совершенно бесполезно, главное осмыслить, разобраться, принять и отпустить….
Размышления Эльзы прервал скрип двери. Кто-то тихо подошел к ней, но она не собиралась открывать глаза. Ей совсем не хотелось никого видеть, а тем более разговаривать. Снова скрипнула дверь и по паркету простучали торопливую дробь чьи-то каблучки. Она услышала сквозь еще не прошедшую дрему перепалку двух голосов. Первый шепот принадлежал мужчине, а второй был женский.
— «Марк, тише. Видишь, она спит» — Шепот был совсем рядом, и было в нем что-то очень знакомое.
— «Отстань! Хватит ей спать. Пора подниматься и за работу». — Говорил полушепотом второй голос, и он был ей знаком, но она не могла вспомнить, где его слышала.
Эльзе стало любопытно, кто так бесцеремонно нарушил ее уединение, прервал тишину, оборвал ее мысли. Она слегка приподняла ресницы, почти не размыкая век, и увидела комическую ситуацию. Совсем рядом с ее кроватью, стоял высокий темноволосый мужчина в синем спортивном костюме. Черная с легкой проседью шевелюра волос окаймляла крупные черты лица. Темно – карие глаза сверкали веселыми искрами. Он казался просто великаном в этой маленькой палате и славно заполнил собой все ее пространство. В одной руке он держал ноутбук, а другой толи оборонялся от девушки, которая словно коршун нападала на него, толи пытался сгрести ее в охапку и прижать к себе, что бы лишить возможности возражать ему. Фигурка девушки была изящной до совершенства, высокая стройная, светлые волосы цвета золотого пшеничного колоса, собраны в хвост. Огромные глаза, словно два озерка хрустальной родниковой воды, отражающей голубизну неба, в этот момент отражали не столько спокойную голубизну неба, сколько небо перед ураганом. Одной рукой девушка вцепилась в рукав куртки мужчины, пытаясь оттащить его от постели Эльзы, а другой пыталась дотянуться до его лица, чтобы прикрыть ему рот ладошкой. Губы Эльзы начали предательски растягиваться в улыбке.
Распахнулась дверь и в проеме двери появился доктор, а за ним маячило испуганное лицо медсестры.
-«Что тут происходит? – Буквально рявкнул он, но увидев эту сцену, тоже улыбнулся и, повернувшись к медсестре сказал:
— «Я так и знал, что будут маски-шоу».
-«Зоя, убери систему. Оно, пожалуй, — он постучал костяшками пальцев по дверному косяку, — правда, пора уже будить спящую красавишну»! – Сказал он, развернулся и вышел, погрозив пальцем молодым людям. Зоя отстранила посетителей, сняла капельницу, молча, улыбнулась и вышла из палаты.
Марк, а это был именно он, композитор и аранжировщик театра «Олимпус», по- хозяйски придвинул стул и уселся на него, положив на колени свой бесценный блестящий ноутбук, с которым практически никогда не расставался. Рядом с Марком в растерянности стояла ее верная юная подруга Мери, а он смотрел на Мери снизу вверх с видом победителя.
Эльза решила, что пора прервать свое молчание и обратить на себя внимание, пока эти двое снова не вцепились друг в друга, но тут она ощутила странный запах. Запах становился все явственней, и это было невыносимо.
-« Господи! Может быть, мне объяснит кто-нибудь, что тут происходит? И вообще, что это за странный отвратительный запах»? — Не выдержав, тихо спросила Эльза.
Марк и Мери переглянулись непонимающе, и уставились на Эльзу в растерянности.
-«Ка-ка-кой запах»? – Мери не понимала, что Эльза имеет ввиду, говоря о странном запахе и стала оглядывать палату, направилась к окну, открыв его, она в недоумении пожала плечами. Вдруг ее взгляд упал на пакет, стоящий на полу у изголовья кровати Эльзы и она все поняла.
-«Марк, это что»? – Спросила она, показывая пальцем на пакет.
-«Как, что! Это я принес курочку – гриль и пироги. Вы же ее тут совсем голодом морите. Кашки – машки, таблеточки – риголеточки». – Ехидно улыбаясь и растягивая слова, почти пропел Марк.
-«Мери отнеси, пожалуйста, пакет в столовую. На ужин пусть поставят на стол». – Прервала Эльза снова начинающийся спор.
-« Ага! Мери отнеси, но оторви крылышко и отрежь кусочек пирога, мама испекла специально с творогом, я ее кормить буду. Устроили тут диету, словно она язвенник. Подумаешь инсульт, велико дело. И вообще я сегодня утром с врачом разговаривал и теперь у меня своя терапия будет». – Сказал он тоном, не терпящим возражений.
-«Господи, какой же ты твердолобый». – Мери взяла пакет и ушла в столовую. Когда она вернулась, Марк объяснял Мери, что приехал специально к ней, что бы обсудить новую программу будущего сезона.
-«Марк, подожди, если ты помнишь я же ушла со сцены. Или нет?» — ничего не понимая, Эльза смотрела на него, и пыталась вспомнить, действительно ли она ушла из театра или это тоже проделки ее заблудшей памяти.
-« Вот я оставляю тебе ноутбук. С врачом я договорился, проблемы нет. Вот тебе наушники, что бы ты могла прослушать новые композиции. Здесь две папки с записями. Отдельно папка с контрактом от Андре. Завтра с утра включаешь и думаешь над постановкой своих танцев. Работай! А ушла ты или нет – это никому не интересно. Афиши с твоим именем, Андре и не собирался сдавать в макулатуру». – Марк, театрально раскланявшись, быстро ретировался из палаты, словно его тут и не было, словно боясь услышать отказ. Мери выскользнула вслед за ним и накинулась с упреками.
-«Ты как себе это представляешь? – Мери не понимала, как можно быть таким эгоистом.
-«Знаешь, а может быть пустота в душе и есть самое страшное в жизни». – Задумчиво произнес Марк.
–«Порой просто необходимо заполнить эту пустоту, что бы человек снова обрел смысл жизни и начал бороться за эту самую жизнь. Мери я уеду, а вы тут присмотрите за ситуацией, и не давайте ей расслабится. Только все вместе мы победим ее боль. Страшна в жизни каждого человека не столько физическая, сколько душевная боль от предательства дорогих людей и сейчас совершенно не важно, вернется она на сцену или нет, но появится стимул работать. – Продолжал Марк шепотом.
-«Ну, хотя бы так». – Марк задумчиво обнял Мери, затем отстранил от себя, заглядывая в ее бездонные глаза, и похлопав по плечу, резко повернулся и какой-то ватной походкой пошел к выходу из отделения неврологии. Но в душе Марк твердо был уверен, что они в театральном коллективе приняли правильное решение. Сейчас было, главным даже не то вернется она на сцену или нет, а то, что бы она снова нашла свой путь в жизни.
— «Возможно, Марк и прав». – Подумала Мери, возвращаясь в палату к Эльзе. Эльза лежала, закрыв глаза. Она устала и хотела сейчас одного – просто уснуть, растворится в тишине и не о чем не думать.
-«Мери, иди уже домой, спасибо тебе, но я посплю. Я так от вас устала». – Сказала она…..
Она не знала, сколько времени она проспала, но проснувшись, она увидела на потолке все те, же танцующие тени от лап елей, клонимые ветром они танцевали свой бесконечный танец, образуя таинственные образы. Эльза смотрела в потолок и словно в немом кино разглядывала рождающиеся картины. Память, хоть и нехотя преодолевала запретные барьеры. Ранее вращавшиеся круги в пространстве с бешеной скоростью в черно — белых кругах голограмм, интерференцировались теперь в картины, сменявшие одна другую, повторяясь так же с завидной последовательностью, но эти картины, уже наполнялись смыслом и цветом, стройно выстраиваясь в цепочку ее жизни, укладываясь, звено в звено……
Вот маленькая шалунья кружится, но поляне заросшей иван-чаем и ромашками. В лучах яркого солнца, стоящего в зените, она, кружась и порхая, наперегонки с бабочками, срывает цветы и колосья, а мама плетет ей из них венок, а затем надевает этот венок из изумительных белых ромашек с пшеничными колосьями на ее голову. Белые ромашки венка оттеняют ее смоляные кудри разбросанные легким ветерком на плечи, на лицо, ниспадающие каскадом почти до пояса….
Но вот уже на ее голове венок совсем другой, волосы собраны в замысловатую прическу и их покрывает белая фата…..
Как, же давно это было…. Еще дважды она наденет свадебное платье и войдет в зал торжеств со своим нареченным. Но, сколько воды унесет река времени и сколько пудов соли будет съедено за все эти годы совместной семейной жизни, прежде чем зазвучит вальс Мендельсона в честь серебряной свадьбы, а затем и жемчужной. В чем был смысл ее жизни? В поисках «Золотого сечения»? Многие люди «стремятся найти» золотое сечение во всём, что между полутора и двумя. Возможно и она, ослепленная успехом, думала, что нашла это пресловутое «Золотое сечение», а как теперь, оказалось, она была всего лишь страусом, прячущим голову в песок, не замечающим всех проблем.
«А ведь ларчик открывается просто» — Вспомнила Эльза поговорку. Вот и стал открываться ящичек Пандоры, ставшей причиной ее сегодняшнего состояния и ее нахождения здесь…

В этом году сын заканчивал школу. Необходимо было решать вопрос с переездом во Францию. На семейном совете было принято решение, что она покинет сцену и полностью посвятит себя горячо любимой семье — мужу и сыну. Сын уже практически был зачислен в Сорбонну, оставалось лишь привезти аттестат, что бы иметь более высокую ступень обучения…
Все дела были практически завершены, аттестат сыном получен. Эльза утрясала последние дела со сдачей недвижимости и ожидала приезда Алекса. Они решили отпраздновать жемчужную свадьбу в России и уж, потом она с сыном переедет в их Парижскую квартиру. Эльза отыскала небольшой, но уютный ресторанчик в районе Лефортово. Он ей очень понравился своим расположением, кухней с набором блюд разных континентов, но так, же не маловажным было его романтическое оформление и живая музыка.
Алекс прилетел за день до намеченного торжества. Эльза встретила его в аэропорту, и они не заезжая домой поехали на Поклонную гору, как это делали всегда по возращению в Россию. Это была годами выработанная традиция. Они гуляли, любовались открывавшейся с её вершины, панорамой города и окрестностей, фонтанами и обязательно склоняли голову перед Обелиском Победы. Все было, как всегда, но смутное чувство тревоги временами накатывало на Эльзу, но она гнала от себя это чувство. Вот все ее любимые рядом, значит все хорошо. Где-то внутри своего сознания она практически на протяжении всей своей супружеской жизни нет, нет, и испытывала смутное беспокойство, как она называла это прочно засевшие в ее уме – «ощущение вокзала». Тревожащее чувство было таким, словно она спешит на поезд, но каждый раз, выбегая на перрон, она видит лишь красные огоньки уходящего последнего вагона, и словно в насмешку слышит, как бумеранг возвращающуюся мелодию, — «Опять от меня сбежала последняя электричка». В такие минуты она брала в руки телефон, обзванивала своих родных и близких ей людей, что бы убедиться, что все нормально, и гнала от себя это чувство. И вот снова.
-«Это уже паранойя». – подумала Эльза отгоняя от себя непонятное состояние.
На торжество съехались близкие друзья их семьи, друзья и сослуживцы мужа, такие же, как он ученые мужи, поклонники таланта Эльзы, и казалось просто случайные персоны пришедшие поглазеть и покушать на халяву. Вечер был не однозначный. Это был вечер встречи единомышленников и друзей, давно не видавших друг – друга, жемчужная свадьба и все это плавно переходило в вечер прощания, перед их уже теперь фактическим отъездом на долгое время, Время пролетело незаметно, расходились уже под утро…….
Дома, стоя перед зеркалом, Эльза любовалась своим отражением, видя там красивую, все еще очень стройную женщину в платье цвета чайной розы. Цвет платья, выгодно подчеркивал стройность ее фигурки и иссиня-черный, опускающийся волнами и спиралями ниже плеч каскад волос. Она завела правую руку под копну волос и приподняла волосы, левой провела по ожерелью, украшавшему ее шею, и залюбовалась красотой жемчуга, сколько в нем было чистоты и в то же время великолепия. Гарнитур из нитки жемчуга, серег и кольца Алекс надел на нее во время торжества, как символ «Жемчужной свадьбы». Он долго, что то — говорил при этом, о том, что благодарен ей за все годы терпения, за то, что взвалила на свои плечи все заботы, давая ему свободно заниматься наукой, что всем чего он достиг, он обязан ей, говорил долго и сумбурно, прерываемый колкостями и шуточками друзей. Время от времени гости хором кричали: — «Горько», — они целовались, а те хором считали и смеялись.
— «Шумела и гремела свадьба». – Вспомнила она слова песни и улыбнулась своему отражению. Она скосила глаза и увидела, что Алекс смотрит на нее, но странным и каким-то оценивающим взглядом.
-«Что? Что ты так смотришь»? — Она прокрутилась на каблуках, подняв волосы над головой, заведенными за голову руками.
-«И как ты находишь девушку преклонных лет»? – Кокетливо улыбаясь, спросила она.
-«Расстегни мне колье». – Попросила она, поворачиваясь к нему спиной и подставляя оголенную шею.
Она поднесла руку к жемчугу, Алекс расстегнул замок ожерелья и жемчуг упал в ее ладонь, Он наклонился и поцеловал ее в шею, затем повернул ее голову к себе, беря ее лицо в свои ладони. Он долго смотрел в ее глаза, она смутилась от этого пристального взгляда и попыталась высвободиться. Алекс нежно поцеловал ее глаза, губы, но она все-таки вырвалась и вышла из комнаты.
Когда она вернулась в спальню, он лежал, отвернувшись к стене, спал или делал вид, что спит. Она тихонько скользнула под одеяло и прижалась к нему, обняв и уткнувшись носом в его плечо. Через некоторое время он резко повернулся к ней, посмотрел в ее лицо. По ее лицу и разбросанным по подушке волосам блуждали отсветы теней, от качающихся за окном ветвей клена освещенных полной луной, и стал целовать….
Уже снова засыпая, он что-то начал бормотать и тут она услышала незнакомое имя, словно он продолжал диалог с кем-то другим, но не с ней. Эльза встала и тихонько вышла из спальни. Что-то словно укололо ее, и снова она вспомнила свое беспокойство.
Она приняла душ, долго смотрела на себя в зеркало, без всяких эмоций и мыслей, затем начала бродить по комнате, собирая его вещи. У Алекса утренний рейс на Париж – Орли, а затем, он должен успеть, заскочив домой и взять необходимые вещи, уже там — в Париже, успеть, в аэропорт Руасси. Сегодня их сын Максимилиан тоже улетает в Париж, но его рейс после обеда и приземлится он уже в аэропорту Руасси. Алекс должен встретить сына там и проводить в Париж со своим другом, а сам улетит вечерним рейсом на конференцию в Лондон.
-«Господи, когда уже закончатся все эти сложности с перелетами – полетами? – подумала она, засыпая зерна кофе в кафе-машину.
-«Вот черт! Как же смолоть кофе, сейчас эта техника некстати будет шуметь и разбудит его». — Она хотела немного оттянуть время, но пора было его поднимать. Совсем скоро приедет Герман и отвезет его в аэропорт. Они договорились, что она не поедет его провожать, а будет собирать Максимилиана. И она включила кофе-машину. Алекс вышел на кухню взлохмаченный после сна, вопросительно взглянул на нее.
-«Что кофе готов? – Спросил он. – «Наливай, пусть немного остынет, а я умываться». – Через минуту она услышала, как в ванной комнате он сначала разговаривал с кем-то по телефону, а затем шум воды.
Приехал Герман и отзвонился, она пригласила подняться его к ним и выпить кофе, но он отказался, сказав, что пока просмотрит прессу.
Присев на дорожку — посидели, молча думая, каждый о своем Алекс прошел в комнату сына, тот спал и улыбался во сне. Он не стал его будить. Посмотрел на спящего сына, на его блуждающую улыбку на еще детском лице, наклонился и поцеловал его.
-«Наверное, что-то снится. Вымахал выше меня, косая сажень в плечах, уже студент, а все еще ребенок». – Сказал он, поправляя одеяло на постели сына.
-«Ты прав, мы для своих родителей всегда остаемся детьми, даже если уйдем на пенсию, а наши дети всегда останутся детьми для нас. Это закон жизни». – Сказала Эльза.
-«Ты, как всегда права и мудра. Да для тебя всегда была, есть и будет семья – главное в жизни. Как говорила моя мама — ты у нас, как тигрица, защищающая своих детенышей. Для всех – Мать Тереза». – Выходя из комнаты сына, говорил он куда-то в пространство, как бы доказывая эту истину их семьи, не себе, и не обращаясь к ней, а кому-то совсем далекому. Эльза пожала плечами, не понимая, о чем он говорит, и главное к чему, и они пошли вниз к машине.
Проводив Алекса, Эльза стала бесцельно слоняться по комнатам, на ходу прихватывая разбросанные в спешке вещи. Она, словно, потерявшись во временном пространстве, сворачивала вещи, приглаживая их руками, складывала на свои места. Так она бродила пока не очнулась от зуммера телефона. Она взяла телефон и выслушала Германа, который доложил ей, что Алекс улетел нормально, а за ней и Максимилианом он заедет часа в два, после обеда…….

Продолжение следует…. Скоро… не переключайтесь! Вас ждет “Последний танец” и “Жизнь продолжается”!!!!!!!”

Что наша жизнь?  Это путь! Путь который длиной в жизнь.  Мгновенья, часы, годы пролетают, сменяясь и спеша, своей чередой.  Можно двигаться только вперед и никогда назад. Как,  «в реку невозможно войти — дважды»,  так и жизнь невозможно повернуть назад. Как Поток воды находит свой путь через все преграды, так и человек преодолевая все трудности движется в каждый свой новый день.  Как из ручейков сливаются реки и бегут с гор в равнины, разливаются,  орошают землю и впадают в моря, так и человек рождается, что бы жить, творить и созидать, а затем уйти в Лета, оставив свой след на земле.

Весь вопрос лишь в том, каков останется этот след?

Серебряным звоном нежной капели,
Грусти в душе рождаются трели
И клен под окном такой же опавший,
И день не вернется вчерашний.

….-Осень без начала и конца -…….  В каждом туннеле есть в конце свет, а в исходе осени всегда уже сквозит зима. Борется с осенними листьями, чудом удерживающимися на веточках, безжалостно порой срывая их ураганными порывами ветра. Закрывает солнце, сползающими с горных вершин облаками и, гонит их вниз все ниже и ниже опуская на город.

 И вот уже ледяной пылью дождя омывает голые стволы и ветви деревьев, словно очищает их перед девственно белыми снегами, идущими вслед за дождями. Ненастьем полны дворы. Все промозгло, укрыто туманом. Словно окутало и заполнило все пространство улиц, дворов и площадей холодным молочным коктейлем, установив безмолвие и тишину, как повинность, за отданное людям тепло последними днями осени. Утренний туман будет сменяться дневным дождем.

Через неделю витрины городских магазинов расцветятся предновогодними гирляндами огней, мишурой и елочными игрушками. И снова ожидание. Ожидание снега к новому году. Вся жизнь ожидание. Надеемся, мечтаем и ждем. Ждем каждого нового периода в природе, и новых событий. Время уходит, как песок сквозь пальцы, ничто не поворачивается вспять и ничего не повторяется в точности.

Снова сегодня идет дождь. Стучит монотонно по подоконникам, стекает слезами по стеклам, оставляя следы своей памяти.

Память! Почему наша память временами вырывает  куски истории нашей пройденной дороги, независимо от нашего желания вспоминать те или иные события?

            Земля вращается вокруг своей оси, подставляя то один бок к солнцу, то другой. Она вращается не останавливаясь. Родники, пробивающиеся сквозь скалы, стекаются ручейками в реки,  объединившись и перемешавшись  с другими водами, несут свою память об увиденном по пути, к морю, что бы потом испариться, вновь подняться облаками к небу, выпасть новыми дождями, даря жизнь земле.

Проходит девять месяцев и ребенок спешит появиться на свет. Он  оглашает мир своим первым криком. Первые шаги, первый лепет, сменяется первыми осмысленными фразами. Ребенок растет, его память впитывает все новые и новые знания. Он спешит жить и взрослеть. Весна жизни. Звенящая, спешащая, со своими маленькими радостями и горестями жизнь плавно перетекает в отрочество. Заливисто звенит колокольчик школьного прощального звонка в руках маленькой первоклашки, уютно примостившейся на плече выпускника. Он  несет ее бережно, словно маленькую королеву. Слезы прощания, цветы,  последний школьный вальс,  годы детства,  откладываются навсегда только в воспоминаниях, что бы вновь возвращаться к нам, заставляя плакать и смеяться.  

Память! Теплые летние дни, тенистые аллеи, первые поцелуи и признания в любви. Встречи, расставания, новые города и страны. Дороги, как полотна холста белые и чистые, разложенные на зеленой траве под солнцем, уводят нас в мир от родного дома, оставляя в нашей душе боль  разлук, о которых мы еще не знаем. Мы стремимся вперед к новому и неизведанному, порой забывая о родном доме, где мы родились и сделали  свои первые шаги.

            Спустя многие года  странствий, наша память возвращает нас все чаще и чаще к порогу нашего родного дома и все больше и больше манит нас старый клен у порога. Ты идешь навстречу людскому потоку, и вот уже город живет своей жизнью, а ты далеко,  там,  где звенел смех твоих друзей, где ты собирал охапки золотых листьев и бросал их к небу, счастливо смеясь. 

 Шум мегаполиса для тебя уже не существует, он в параллельном от тебя мире. Ты там! В своих воспоминаниях. Ты протягиваешь руку, словно пытаясь дотронуться до старого клена и поймать лучик солнца. Ты слышишь, что что-то касается твоей руки. Очнувшись, ты снова слышишь шум города, спешащих мимо людей, а на твоей ладони лежит кленовый лист, словно принесенный волею судьбы из твоих воспоминаний.